А когда наш стол разбавили девчата, все разговоры перешли на поверхностное и шутливое. Я подхватил бутылку, стакан с коньяком и пошёл в вип-комнату, где меня уже ждал мой заказ.
Сидел на диванчике перед столиком и бездумно смотрел на танцующих девчонок. Красивые, молодые, гибкие, смелые, откровенные. Потягивал коньяк и наблюдал за их играми, провокациями, зазывными движениями…
Одна взяла на себя роль главной, другая грациозно ей помогала себя ласкать. Эротично забралась на стол, где ещё более откровенно себя демонстрировала: извивалась, задом крутила, грудь сжимала. Потом к ней присоединилась вторая, и танец не перешёл в разряд зачинающейся лесби-игры, пока девчонки и меня в неё не втянули. Задастая на меня забралась, стараясь растормошить… Вторая по дивану извивалась, да меня всячески пыталась заласкать.
Хорошие девки. Я реагировал на них, только не горел побыстрее спустить пар. Глазами и чувствами наслаждался, не спеша трахаться.
Поэтому велел им друг друга разогревать. И они друг друга целовали, ласкали, лизали, гладили… пока я не вспомнил ехидные глаза малолетки Юсуповской:
— …или двоих сразу?…а потянешь?…не сотрётся?…или игры девчонок в постели нравятся?
Кровь забурлила яростней, злость накатила и жажда самоутвердиться, ибо суч*а не мела права мне тыкать, во чтобы то ни стало, даже если это было правдой.
Ни сыну! Ни мне! Никому!!!
Она женщина… А место женщины на кухне или в постели!
Язык на привязь, и тогда заслужишь уважение, делая своё дело!
Тоже мне тыкалка нашлась?!
Начинал нехило заводиться, даже стакан в пальцах жалобно заскрипел.
Грохнуть! Я хотел её грохнуть!
Тьфу ты, под другого положить, и с глаз долой…
Но от мысли, что стерва будет на члене другого стонать, меня такой удушливой ревностью накрыло, что я заранее закопал того смертника, кто посмеет её тронуть, или не дай бог на ней жениться!
Я кончено озабочен!
Я неизлечимо заражён…
Секс! Меня спасёт безудержный, богатый и насыщенный секс. Он часто помогал. Мозги прочищались, тело получало желаемое: я был спокойный, рассудительный и решительный.
Голод! Во всём он виноват.
Натрахаюсь, спущу пар — мне полегчает.
И боль от потери моих девочек хоть немного смажется, как и помутнение рассудка из-за дочери Юсупа.
Беспробудная ебля!.. Я протрезвею и буду прежним!
А член уже колом стоял, едва ширинку не разрывая. Я порывисто встал, торопливо пуговицу расстегнул, молнией вжикнул, освободил пульсирующее и подрагивающее от перевозбуждения хозяйство. Быстро презик раскатал по длине, смочил лоно той, что ко мне задом крутилась, вылизывая подругу, и взял её. Прогнул глубже и всадил по самые яйца, с каждым движением нагнетая то самое блаженное ощущение полнейшего удовлетворения, когда опустошаешься настолько, что какое-то время больше не думаешь о сексе.
