Складываю удобней тарелки, чашки и скрываюсь на кухне. Не сломаюсь, могу и помыть.
Ира
Одолеваю пару ступеней в надежде принять душ спокойно, пока Игнат занят, но оборачиваюсь к бабуле. Как бы она сейчас с Селиверстовым ни любезничала, со мной молчалива. Глядит букой, даже не волнуется, почему я не покушала. Поковырялась в тарелке, но мне кусок в горло не лезет!
Равнодушие аномально! Этого отродясь не было!!!
Бабушек! Всех! Без исключения! Волнует! Покушали ли их внуки!
Значит, бабушка тоже не на моей стороне, а это обидно вдвойне. Не выдерживаю:
— Ба, — останавливаю родственницу, собирающуюся покинуть зал в направлении своей комнаты. — Вот за что ты на меня дуешься?
— Я не дуюсь, — бормочет бабуля.
— Еще как! Не спрашиваешь, как дела в университете! Не обращаешься за помощью по хозяйству, дом разгребали — и слова не сказала! Ты знаешь, — моему негодованию нет предела, — то, что во мне отец усомнился — ранит, а вот то, что ты — убивает! Это хуже выходки Игната, который развлекается на полную, да руки потирает, что теперь моя семья ходит и в молчанку играет. Я. Тебе. Никогда. Не врала. Я. Не. Спала. С Игнатом!
— Ир, — затравленно ойкает бабуля и косится на дверь комнаты отца, — не кричи…
— Почему? Мой шепот никто не слышит, так хоть может крик до вас дойдет!
— Милая моя, — трясет головой бабушка и спешит ко мне, останавливается под лестницей аккурат напротив меня. Голову задирает. — Меня не это обидело, а то, что ты… ну, не поделилась, что ли… Я всегда тебе твердила, что могу все выслушать, только я тебя и пойму. Как женщина, как мать, как бабушка… Игнат, когда не высокомерный и заносчивый, очень даже милый парень. Вон, как сегодня…
— Ой, ба, — всплеск рукой, — это игра! Он говнюк, его остерегаться нужно. Он тебе на глаза розовые очки надевает, а ты и радуешься…
Мои слова достигают цели. Бабуля хмурится. Губы жует.
— Блин, мне нечем делиться, — с горечью продолжаю настаивать. — Да я бы с удовольствием, но нечем… — Сомнение в глазах бабушки все равно читается ясно и четко. Досадливо качаю головой: — Не хочу больше об этом. Раз не верите, не верьте. Окей! Я сплю с Игнатом! — ору на весь дом и даже слышу, как на кухне под аккомпанемент льющейся воды с грохотом падает посуда. Круто! Я произвела впечатление на Селиверстова. Он теперь вообще как сытый кот будет по дому ходить!
— Так лучше? Ба, он такой клевый в постели, хочешь подробностей? — это уже добавляю с изрядной порцией яда. Бабуля краснеет. В глазах блестят слезинки, губы подрагивают. Она даже руки к щекам прикладывает. — Да, ба, — тоже запинаюсь, глаза неприятно жжет. — Видимо, не надо было быть хорошей девочкой, — делаю несколько шагов по лестнице и опустошенно выдыхаю: — Игнат еще со школы меня доставал. Мы ненавидим друг друга… И… он тот, из-за кого я отсюда бежала! — больше ничего не хочу говорить, быстро иду к себе в комнату. Мне нужно успеть кое-что забрать, переодеться, да компом воспользоваться, пока наглый тип снова не явится в мой мир!
