Все были в сборе. Чарльз, Роджер, Сесили, Хьюго, Эмили. Присутствовал даже парень Сесили, Билл, — молодой, угрюмый рок-музыкант с длинными черными волосами и похожим на клюв носом. Он старался выглядеть крутым и независимым, но получал удовольствие от каждой минуты, проведенной на вечеринке богачей. Хоть он и был мрачен, он, когда ему предложили мартини «Реми» с содовой, не сказал «нет» и с такой жадностью набросился на кешью, словно не ел ничего недели три. Чарльз явился со своей суровой рыжеволосой женушкой Нормой, которая была занята тем, что обменивалась ехидными сплетнями с Эмили. Хьюго, судя по всему, снова где-то потерял свою супругу Элси. Заливая в себя огромные порции джина с тоником, он бормотал что-то о слишком тяжелой работе.
— Итак, — сказал Роджер, подошедший и хлопнувший меня по плечу (в этом хлопке чувствовалось больше враждебности, чем воодушевления), — вот ты возвращаешься в родную страну. Да?
— Верно, сэр.
— Что ж… Полагаю, ты чувствуешь себя здесь, как рыба, вытащенная из воды, верно?
— Думаю, да. Временами. Однако все были очень обходительны со мной.
Сесили, сидевшая на диванчике, подняла на меня взгляд. На ней было струящееся зеленое платье из шифона, и она выглядела красивее, чем когда-либо.
— Обходительны, мистер Хьюблейн? Но не добры?
Я пожал плечами.
— Кажется, вы, британцы, довольно сдержанны. Мне трудно пробиться сквозь эту безупречную оболочку.
Сесили туманно улыбнулась.
— Даже если у вас это получится, мистер Хьюблейн, надеюсь, вы обнаружите там лишь безупречное содержимое.
Я закурил.
— О, я в этом уверен. Думаю, в Англии творятся весьма паршивые делишки, только вы не шибко это замечаете. Даже прирезав кого-нибудь, все говорят: «Простите — очень жаль».
Роджер налился красным.
— Слыхал я, что Нью-Йорк трудно назвать райским садом, — сказал он кисло. — Грабежи там превратились в своего рода бизнес.
Я покачал головой.
— А я и не говорю, что это не так. Но речь идет не о Нью-Йорке. А об Англии.
В комнату, опираясь на трость, вошла Эмили.
— Звучит весьма цинично, мистер Хьюблейн. Неужели Англия настолько вас огорчила?
Я отхлебнул водки.
— Дело не в стране, миссис Пайк. А в том, что может здесь случиться.
— Например? — спросил Билл, друг-музыкант Сесили, демонстративно ковыряясь в носу.
Я посмотрел ему в глаза.
— Например, убийство Уолтера Пайка.
Чарльз встрепенулся и сел прямо.
— Послушайте-ка, мистер Хьюблейн, — произнес он, — это весьма неприлично с вашей стороны. У нас в семье траур!
