— Ангелина Вячеславовна, господину Владиславу Нестерову назначено на одиннадцать тридцать, но он уже ожидает, вы можете его принять?
И тут я понимаю, что этот субъект и есть Владислав Нестеров, мой пациент, которому уделить внимание лично просил главврач.
— Да, конечно. Пусть проходит.
Я развернулась кругом и вновь направилась в кабинет, стараясь выровнять дыхание. Такого со мной еще никогда не было. Никогда.
Усевшись в свое любимое кресло, я наконец почувствовала прилив былой уверенности, и включив режим «доктор Ишакова», кивков указала мужчине сесть напротив.
— Начнем из обычного вопроса. Что вас беспокоит? — произнесла я, и, взяв ручку, начала делать запись в историю болезни.
— Женщина. Светлые волосы, карие глаза, наглая улыбка, обладающая силой, способной дарить жизнь.
Я резко подняла голову и посмотрела на Владислава. Мне же не могли послышаться его слова. Нет, я четко все расслышала каждое слово.
— Что?
— Вы прекрасно поняли и в первый раз. Я так долго искал вас, Ангелина. Никто не мог предугадать, что вы так идеально спрячетесь от ковена.
— По-моему вы пришли не к тому врачу. Психиатр дальше по коридору и налево, — я старалась говорить уверенно, с вызовом, но казалось дрожь, так и сотрясала мой голос.
— Да, нет. Я там, где должен быть, Лина, — его надменность вызвала во мне гнев и негодование.
— Прошу покинуть мой кабинет!
— Вряд ли ты этого хочешь. Или же мне рассказать всем о твоей способности?
— Да кто тебе поверит! — и я как дура угодила в ловушку. Если до этого можно было прикинуться непонимающей, то теперь я признала, что способность у меня есть.
— У меня есть доказательство, — и он поднял вверх свою руку, которая тоже была в кожаной перчатке.
Смутное подозрение закралось в мою голову, но я, сжав губы, терпеливо ожидала продолжения.
— Я твое Янь.
— Ну, да ты мужское начало, не сомневаюсь.
— Я твой день, твое добро, свет, тепло, а ты моя ночь, тьма, холод. Ты хозяйка руки жизни, но жизнь не может существовать без смерти.
— Что-то в твоем больном мозге не сходиться. Если я тьма, то как же могу дарить жизнь.
— У природы свои парадоксы, — он слегка пожал плечами.
— Выметайся отсюда!
— Это тебя не спасет, — мужчина лениво растягивал слова, показывая, что на него не действует мой голос полный гнева.
— Полицию вызову!
— Откуплюсь.
— В психушку отправлю!
— И снова откуплюсь.
Я и не заметила, как наклонилась вперед, прищурив глаза, только край стола, который неприятно надавил в живот, дал об этом знать.
