Марина дернулась было, но остановилась. Максим растерянно оглянулся на нее... и тут улицы донесся какой-то странный звук - словно бы громкий скрежет из-под крыльца! Схватив Марину за руку, Максим опрометью кинулся вперед...
...Крышка канализационного люка почему-то лежала неровно, и, пятясь от крыльца, Игорь наступил ногой прямо на край чугунного блюдца. Он еще успел ухватиться за кромку - но, перевернувшись, крышка лишь чудом не прищемила ему пальцы! И теперь малейший толчок мог вогнать ее в оставшуюся узкую щель - и тогда Игорь, вопя от боли, непременно сорвется вниз...
Максим мгновенно оценил ситуацию, подобрал с земли обломок ветки, осторожно приблизился к люку, присел... Реальная опасность совершенно переменила его - движения стали короткими и безошибочно точными, профессионализм отодвинул прочь обезьянью ревность, а недавний соперник превратился просто в спасаемого.
Марина напряженно следила, как Максим аккуратно пристраивает деревянный обломок, приноравливаясь половчее откинуть проклятую крышку... Только бы не ошибся! Ведь одно неверное движение может все погубить!
...И тут она вдруг с потусторонним ужасом увидела свое волнение как бы со стороны. Да ведь это явный признак симпатии к Игорю - и значит, проклятие может сработать... Оно уже работает - не просто так же подвернулся этот проклятый люк! Ну, нет...
Она быстро выпрямилась, сделала равнодушное лицо и попыталась всосать это равнодушие в себя, в самую глубину души. ("Да что мне это мальчишка? Едва знакомы, и вообще недоумок какой-то!")
- Оставь ты его там! - резко сказала она Максиму. - В следующий раз умнее будет!
("Да-да, пусть падает, в канализации самое ему место...")
Максим на секунду обернулся, во взгляде читалось удивление и некоторое презрение - и Марина поняла, что в этот миг ее образ претерпел не лучшие изменения! Не исключено, что завтра Максим начнет искать другую невесту...
Но она не дрогнула. Молча, медленно, спокойно поднялась по лестнице и даже ни разу не оглянулась...
3
Если вы запутались в следствиях,
найдите наконец причину!
Нера ворвалась в комнату вместе с жаром саламандры и легким запахом озона. Хилим удивленно поднял голову - обычно верховная жрица не вела себя так бесцеремонно!
- Я сочувствую твоему горю, - неприятно пронзительным от волнения голосом начала она. - Все сочувствуют... Но неужели ты не понимаешь: среди танцовщиц храма нет солистки! Полгода ведь прошло, Лим...
