— Как дела?
— Да, вот умер, — ответил он без радости. — Жду воскрешения, если оно будет.
— Будет, непременно будет, — пообещал я, хотя сам понимаю, что если и будет, то не очень скоро, человечество еще не научилось зарабатывать, чтобы массово воскрешать павших. — Не унывай.
— Куда я денусь, — с тоской ответил мужчина.
Я отлетел от него в сторону, не желая своим присутствием ему напоминать о жизни.
Мысленно попытался представить размер всех погибших и внезапно показалась длинная лента уходящая в даль и люди на ней будто мошки, что прилипли на липкой ленте. Помня опыт с навыками представил Леху, друга, что покинул нас еще на Земле.
Лента подо мной прокрутилась, люди на ней росчерками остались позади и я не поверил своим глазам, передо мной так же голым, как и тот мужик сидит на ленте Леха, друг, что выручал меня тысячи раз, друг с которым я в огонь и в воду. Я подлетел к нему.
— Леха? — спросил я неверяще.
— Димка? — спросил тот, реагируя на меня как на приведение. — Это реально ты?
— Я то это я, — ответил я и заплакал. — А вот ты оказывается еще не окончательно умер.
— Сам не понимаю, — произнес друг. — Сначала я умер, мое сознание будто кусок теста стало растягивать в разные стороны, было честно сказать больно, чертовски больно и не приятно, но затем процесс пошел вспять и куски меня начали объединяться, воспоминания и чувства вливались будто рекой и в какой-то момент я понял, что я это прежний я.
— Сукин сын, — заорал я и бросился его обнимать.
Тот также меня обнял, тоже заплакал. Никто из нас не стеснялся его наготы, к черту общественные заморочки, друг, мой друг может быть жив.
— А ты что тоже умер? — спросил Леха, когда мы отлипли друг от друга.
— Нет, — ответил я, вытирая слезы, — к планете прилетела какая-то фиолетово-розовая хрень и перенесла всех людей куда-то, теперь мы как бы в игре и благодаря этому тебя и собрали. Если я с Колькой насобираю денег, то тебя воскресят.
— Воскресят? — опешил Леха. — Шутишь что ли?
— Нет, абсолютно нет, — ответил я серьезно.
— А где Колька?
Я усмехнулся.
— Он не научился тут летать, барахтается на одном месте, — ответил я и мы оба улыбнулись, с фантазией у нашего друга не очень.
— Ну вы заходите, если что, — произнес Леха.
— Так я еще могу тут побыть.
— Не надо, — сказал друг. — Я мертв, мне без разницы, а у живых много дел. Да и чем лучше у вас будут дела, тем ближе мое воскрешение, а потому нечего тут засиживаться. Иди выручай нашего «давайку».
