— Son of a wolf! When the fight is calling! — толпазапелабезмузыки, нослаженно.
Оборотень снова сближается рывком и бьёт длинной лапой по моему незащищённому бедру, но я успеваю подставить руку в непробиваемой для него перчатке. Отвечаю хуком в висок — ещё одна огромная ошибка. Если я его пробью, и оборотень сдохнет, то толпа меня порвёт, а если не пробью, то следовало целиться в челюсть, там система поможет.
— Son of a wolf! And the night has come!
Получаю серию быстрых ударов по корпусу — порвать меня больше не пытаются. Уклоняюсь вправо, доворачиваюсь с подшагом и продолжением поворотного движения выцеливаю правой рукой челюсть. «Волк» тоже не стоит на месте, так что удар приходится прямо в хищный оскал. Наверное, больно.
— Son of a wolf! Can you hear me calling?
Подныриваю под нацеленный мне в голову удар лапы, отвечаю сзади по печени, и уже сам оборотень разрывает дистанцию. Две ошибки он мне простил, а вот третью… Просто, как ещё назвать мой рывок к нему, заканчивающийся мощным пинком по голени, если не ошибкой? Эта тварь, вообще то, значительно быстрее меня, и все мои успехи происходили исключительно по причине везения и запредельной тупости оппонента. Короче, по ноге я не попал, зато получил лапой по лбу с противоходом, то есть прямой удар навстречу движению.
— Son of a wolf! Can you see him dying? — последнее, чтояслышал.
Из забытья меня вывел томный шёпот: «Моя прелесть…». Я открыл глаза и оказался в незнакомом месте, не похожим на трактир и вообще на деревню, разве что кто-то из крестьян решил обустроить себе секс-подземелье с игрушками и госпожой. Атмосферу создавала равномерная подсветка от матовых светильников, заливавших чёрный интерьер комнаты красноватым светом. Шарикового кляпа во рту я не заметил, как и наручников на запястьях, но в таком месте это можно очень быстро исправить.
Госпожа подпирала коленом мои яйца, гладила по плечам стеком и демонстрировала огромные сиськи, в лифчике с открытыми сосками. Это её шёпот я слышал.
— Что происходит? Кто ты такая?
— Я — твоя госпожа, раб.
— Это я и так понял. Делать-то что будем?
— Какой нетерпеливый! Нет, сначала отдай мне свою душу!
— Да без проблем, забирай. И учти, я не люблю жёстко!
— А мне плевать! Теперь ты принадлежишь мне! — удар стеком по щеке, замах на второй. Перехватываю.
— Ну хорошо, красавица, если тебе принципиально, то давай хотя-бы стоп слово установим! Флюгекехаймен подойдёт?
— Как такое возможно? Я же тебя подчинила!
