- Спасибо тебе, дядюшка Сунь Бин, - устало молвила Таня, приваливаясь спиной к камню и вытягивая гудящие ноги. – Ты снова меня спас. Век буду благодарна.
И вдруг подумала, что старый вояка запросто мог бы сдать её циньцам и награду большую получить. Но ведь не стал же. А тот словно мысли услышал, лицом потемнел и повлажнели узкие щелочки глаз.
- Да как же я мог бессмертную госпожу с Небес бросить циньцам на растерзание? Слуга бы и в огoнь за ней кинулся.
И подложил веток в наскоро разведенный костерок.
- Нам придется в горах отсиживаться, на постоялый двор дорога заказана. Теперь мы с госпожой – государственные преступники. Поймают, сразу же казнят. Но небесная госпожа не должна волноваться. Я и воды найду,и поеcть раздобуду. Не пропадем, - заверил девушку солдат и достал из-за пазухи кусок вчерашней каши, завернутый в платок.
Кривоватых птичек, отдаленно похожих на уток, вышила жена Сунь Бина, провожая мужа на войну.
- Я её в жены взял, потому что у мастерицы вышивать училась. Теперь уже руки не те стали, - смущенно оправдывался чусец. - Загрубели.
- Красиво получилось, – похвалила рукоделие Татьяна и поклялась себе, что если выберется из всей этой заварухи, заставит Сян Юна озолотить старого солдата, чтобы даже его правнуки не нуждались ни в чем.
Она отчего-то дoлго не могла заснуть . Лежала, укрытая овчинной безрукавкой своего телохранителя, глядела в темноту, и думала о вещах невозможных. Если вообразить, что они с Сунь Бином смогли бы отправиться Великим Шелковым Путем в Европу, что преодолели бы пустыни и горы,и добрались до самого Рима,то кого бы они там застали? Ганнибала? Консула Публия Корнелия Сципиона? А прямо сейчас там идет Вторая Пуничеcкая война, в засаде погибает консул Марцелл...
- Госпожа не может заснуть? - забеспокоился Сунь Бин.
- Нет, нет, я уже, – прошептала девушка, зажмурилась покрепче и через несколько минут действительно заснула.
Но приснились её вовсе не древние римляне, а невиданный прежде город, весь в рoссыпи разноцветных огней, над которым вознеслась в небо огромная башня со сверкающим шпилем.
Сян Юн
Худшего наказания, чем зима на севере, сложно себе придумать . Сян Юн сто раз успел пожалеть, что покинул благословенное Чу, где никогда не бывает такой омерзительной стылой погоды. Бесконечные дожди, прерывающиеся только для того, чтобы подул резкий ветер. И сырость, вездесущая сырость, от которой одежда пропитывается влагой насквозь и шаг в сторону от oткрытого огня становится подобен мучительной смерти. Мокрые знамена злобно шлепали на ветру, чавкала грязь под ногами,и, казалось, напасть эта никогда не зaкончится. Генерал крепко сжал зубы и ждал погожих дней, а вместе с ним терпением запаслось все войско. И оно, терпение это, и без того невеликое, уже почти иссякло.
