«Тяжко маменьке пришлось, – подумалось небесной госпоже. - Если я так взвилась, когда ничего ещё не произошло, то каково же ей было, когда мы с Люсенькой сдружились? Все эти совместные пикники и праздники. Это же пытка для неё была».
- Возможно, госпожа Фэн Лу Вэй слышала про женщину с Небес, что находится при особе Пэй-гуна? - спросила Таня, особо ни на что не надеясь.
- И даже видела, - мягко улыбнулась та. - Госпожа Небесная Лиса в компании Пэй-гуна выглядела счастливой и довольной. Она ведь родная сестрица Небесной Девы?
- О да! - обрадовалась Таня. – Расскажите, что вы видели? Как она? Что она? Αх! Что же это я? – встрепенулась она, вспомнив об обязанностях хозяйки по отношению к гостю. - Эй, девушки, подайте нам чаю и сластей всяких! Располагайтесь как дома, госпожа Фэн.
- Сестрица Лу, - деликатно поправила её столичная барышня. - Младшая сестрица Лу, разумеется.
1 Женский национальный халат, одна из пол которой оборачивалась вокруг туловища
трижды
2 Автор знаменитого трактата «Искусство войны»
Люси и Цинь-ван
Их были тысячи, этих бамбуковых книг, шелковых свитков, каких-то запечатанных пеналов, полок, полочек, ячеек, столиков и стеллажей, забитых доверху. Люся задрала голову, пытаясь хотя бы приблизительно представить размер дворцового… Архива? Библиотеки? Хранилища? Потолок терялся в полумраке, прорезанном узкими лучами света, в которых стелился, закручиваясь и танцуя, тревожно пахнущий дым, и плясали пылинки.
- Сколько же здесь книг… - пробормотала она, потревожив тишину хранилища, которую даже замершие безмолвными тенями евнухи не нарушали ни шелестом одежд, ни
даже, казалось, дыханием.
- Небеснoй госпоже не стоит тревожиться, - молвил юноша-император и плавно взмахнул рукавом. – Эти люди найдут всё, что пожелает отыскать госпожа. Всё, что попадает в этот дворец, в нём остается…
Девушка покачала гoловой и вздохнула, украдкой смаргивая неуместную влагу с ресниц. Вот бы папенька сейчас увидел все эти cокровища! Вот бы узнал, что все его теории и догадки были верны, и в древней Цинь в самом деле существовал такой обширный, такой необъятный архив! Тысячи свитков… сотни тысяч сгинувших во тьме веков знаков… Α сколько судеб и жизней, очерченных тушью на бамбукoвых дощечках, рассыпались в прах, развеялись пеплом на ветру в пожаре древних войн?
Александрийская Библиотека, чудо античного мира, едва ли превосходила книгохранилище дворца Эпан. И этой сокровищнице, похоже, предстояло разделить печальную судьбу своей далекой египетской товарки.
