С вечера завела будильник, чтоб точно застать Виктора дома. Поэтому, проснулась я рано. Приняла душ, спустилась на кухню. Решив приготовить омлет на завтрак, тосты с медом и кофе. Я уже доваривала кофе, как в кухню вошел Виктор. Усаживаясь за стол.
— Непривычно застать вас на кухне, обычно вы убегаете, прячетесь до того, как я прихожу завтракать — Виктор насмешливо на меня смотрел, давая понять, что он понял и раскусил все мои уловки.
— Решила, что сегодня, это не к чему. Вы вчера говорили о видео. Я могу его увидеть?
— Можете, только в том случае, если все-таки накормите меня вкусным завтраком — Виктор, откинувшись на спинку стула, уже открыто насмехался над моей нервозностью.
— Да, конечно, простите Виктор Геннадиевич — я начала спешно сервировать стол. Пока Виктор завтракал, я вышла в гостиную, решила позвонить Полине. Всю эту неделю, Полина не отвечала, я не понимала в чем дело. Ее не было в соц. сетях, ни в мессенджерах, на телефон она тоже не отвечала. Телефон снова и снова издавал гудки, но ответа не было. Надо съездить к ней домой, узнать, в чем дело, может поспрашивать соседку. У Полины была привычка, пропадать ото всех дня на три, четыре, обычно, это происходило, когда она расставалась со своим очередным парнем.
Пока я пыталась дозвониться до Полины, в гостиную вошел Виктор.
— Пройдемте со мной — не дожидаясь ответа, он направился в сторону кабинета. Я вошла в кабинет, впервые после той сцены с наказанием, при виде стола со спрятанными цепями и наручниками, по моей коже пробежало просто стадо мурашек, низ живота стянуло в узел. Блин. Не смотреть, просто не смотреть на стол. Но, это стало невыполнимой задачей. Виктор уже сел в кресло и открыл свой ноутбук. Что то, включив на нем. Он встал с кресла.
— Присаживайтесь Марина! Виктор указал на кресло за столом. Я на ватных ногах села в указанное кресло, Виктор нажал на кнопку, запустив видео, и отошел к окну, закурив.
Видео шло уже около четырех минут, а я все не могла поверить в то, что видела на экране. Я больше не дрожала и не волновалась из — за присутствия рядом Виктора, мурашки затихли, да и ноги снова обрели чувствительность. Зато, все внутри словно залили новокаином, пустота. Пусто. Больше не было эмоций, во мне не осталось ничего, все медленно заполняла горечь. Это был тот ее вид, что оставляет противный след надолго, отравляя своим ядом все отношения с окружающими и миром.
