1. Объяснение фантастическое. Психолог Пайэлл Уотсон считает, что он разгадал загадку. По его мнению, когда мы умираем, то вспоминаем свое рождение! Впервые мы знакомимся со смертью в момент страшного путешествия, которое совершает каждый из нас, преодолевая десятисантиметровый родовой путь, считает он.
– Мы никогда, наверное, точно не узнаем, что происходит в этот момент в сознании ребенка, — говорит Уотсон, — но, вероятно, его ощущения напоминают разные стадии умирания. Не являются ли в таком случае предсмертные видения трансформированным переживанием родовой травмы, естественно, с наложением накопленного житейского и мистического опыта?
2. Объяснение утилитарное. Российский врач‑реаниматолог Николай Губин объясняет появление тоннеля проявлением токсического психоза.
– Это в чем‑то схоже со сном, а в чем‑то с галлюцинацией (например, когда человек вдруг начинает видеть себя со стороны). Дело в том, что в момент умирания части зрительной доли коры больших полушарий мозга уже страдают от кислородного голодания, а полюса обеих затылочных долей, имеющие двойное кровоснабжение, продолжают еще функционировать. В результате поле зрения резко сужается и остается лишь узкая полоса, обеспечивающая центральное, «трубное» зрение.
Почему перед глазами некоторых умирающих проносятся картины всей прожитой жизни?.. И на этот вопрос есть ответ. Процесс умирания начинается с более новых структур мозга, а заканчивается более старыми. Восстановление этих функций при оживлении протекает в обратном порядке: сначала оживают более «древние» участки коры головного мозга, а затем уже — новые. Поэтому в процессе возвращения к жизни человека в его памяти в первую очередь всплывают наиболее стойко запечатлевшиеся «картинки».
Как описывают писатели ощущения во время смерти?
Случай, произошедший с Арсением Тарковским, описан в одном из его рассказов.
Это было в январе 1944 года после ампутации ноги, когда писатель погибал от гангрены во фронтовом госпитале. Он лежал в маленькой, тесной палате с очень низким потолком. Лампочка, висевшая над кроватью, выключателя не имела, и приходилось вывинчивать ее рукой. Однажды, выкручивая ее, Тарковский почувствовал, что его душа спиралеобразно вывинтилась из тела, подобно лампочке из патрона. Удивленный, он взглянул вниз и увидел свое тело. Оно было совершенно недвижимо, как у человека, спящего мертвецким сном. Затем ему почему‑то захотелось посмотреть, что делается в соседней палате. Он стал медленно «просачиваться» сквозь стену и в какой‑то момент почувствовал, что еще немного — и он уже никогда не сможет вернуться в свое тело. Это его испугало. Он снова завис над кроватью и каким‑то странным усилием скользнул в свое тело, как в лодку.
