Я не носила никаких ярких украшений, которые он мог предъявить против меня или моего отца, но знала, что это меня не защитит.
Его жестокие глаза, казалось, пронзали меня насквозь.
Я старалась не показывать своего отвращения и страха. Не уверена, что могла добиться успеха. У меня не было опыта в противостоянии истинному злу.
— Ты храбрая, не так ли? — сказал Фальконе.
Было чувство, что это не комплимент.
Я ждала, что он сделает что-нибудь со мной, накажет за дерзость, но он только посмотрел на меня, повернулся и направился обратно к отцу.
По какой-то причине его снисходительность беспокоила меня. Это заставило меня подумать, что, вероятно, для меня у него было что-то похуже. Это ещё не конец.
— Интересно, Брандо, ты действительно верил, что это сойдет тебе с рук? — спросил Фальконе.
Он коснулся плеча отца насмешливым дружеским жестом.
— Я всегда зарабатывал больше, чем любой из ваших менеджеров. Я буду работать бесплатно столько, сколько вы захотите. Я всё исправлю, клянусь.
— Ты загладишь свою вину передо мной? — повторил Фальконе. — Ты предал меня. Обокрал меня и отдал мои деньги грязным Русским. Моим врагам. Как ты собираешься загладить свою вину?
— Я сделаю всё, что угодно, — сказал отец.
Фальконе задумчиво потрогал подбородок.
Казалось, он бесчисленное количество раз отрабатывал это движение перед зеркалом.
— Ты можешь кое-что сделать для меня.
Отец нетерпеливо кивнул, но я не была столь оптимистична.
Взгляд Фальконе не обещал ничего хорошего.
Фальконе вытащил из кобуры под пиджаком пистолет и приставил его к голове отца.
— Ты можешь умереть, — он нажал на курок.
Я закричала, делая шаг вперед, чтобы помочь отцу, и мама тоже, но охранники удержали нас.
Талия закричала, и от этого пронзительного звука у меня волосы на затылке встали дыбом.
Но отец не упал. Он не пострадал. В пистолете не было пули.
Я задрожала, мои эмоции изменились от шока до облегчения.
Отец на мгновение закрыл глаза. Потом посмотрел на Фальконе. В его взгляде было явное облегчение, но в тоже время и дрожь.
Фальконе ухмыльнулся.
— Но сначала мы должны узнать всё, что ты знаешь о русских, и всё, что может повредить моему бизнесу, ты согласен? — Фальконе, не дожидаясь ответа отца, указал на Гроула. — Поговори с ним. И сделай это быстро. У меня есть дела поважнее.
Гроул не колебался. Он схватил отца за руку, поднял и потащил в соседнюю столовую.
Мать, Талию и меня отвели в угол, и нам пришлось ждать, прислушиваясь к приглушенным крикам и стонам отца.
