Охранник взмахнул запястьем.
— В наказание вы оба тоже подлежите изоляции. Близится Армагеддон, и, тем не менее, вы скрывали у себя наш единственный шанс на искупление, — он яростно помотал головой.
Обратившись к младшему охраннику, мужчина приказал:
— Отведите их в камеры. Одна уже была подготовлена для возможной окаянной. Поместите в другую брата Стефана и сестру Руфь.
Мужчина, тот, что был постройней, толкнул брата Стефана к двери. Прежде чем мы вышли на улицу, сестра Руфь быстро надела на меня чепец и закрепила у меня на лице ткань. Все время, пока охранник вел нас к длинному кирпичному зданию, я чувствовала на себе его взгляд. Когда мы вошли, я практически задохнулась промозглым влажным воздухом, пропитавшим помещение.
Охранник открыл дверь.
— Вы — сюда, — сказал он брату Стефану и сестре Руфи.
Проходя мимо меня, сестра Руфь нежно сжала мне руку. Я стиснула ее в ответ. Охранник закрыл за ними дверь и произнес:
— Скоро вы получите указания.
Он подошел к соседней двери. Она уже была открыта. Внутри находился голый матрас, отгороженный занавеской туалет с раковиной и высокое зарешеченное окно. У меня сжалось сердце. Меня запрут в камере.
— Покои, достойные окаянной шлюхи, — огрызнулся охранник, его голос сочился презрением.
Он дернул головой, безмолвно приказав мне войти в камеру.
Я шагнула вперед, и позади меня захлопнулась дверь. Я услышала, как справа от меня, за стеной, отделяющей меня от другой камеры, капала вода. Простояв посреди камеры бесконечное количество времени, я подошла к импровизированной кровати. Затем села на грубый, испачканный матрас и прислонилась спиной к жесткой стене.
Я закрыла глаза, пытаясь отогнать волну стремительно нарастающей во мне боли. Потом напомнила себе, зачем я здесь. Я должна быть сильной. От моей силы зависит судьба людей. От меня зависит судьба моей семьи.
«Ты не подведешь. Не подведешь свою семью… ещё раз».
Поэтому я сидела с закрытыми глазами, вырывая у себя из сознания цепкие когти страха.
Я здесь.
Чтобы выйти замуж за Пророка.
Так тому и быть.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Каин
Большая деревянная дверь открылась, и охранники толкнули меня вперед. От неожиданного толчка у меня подкосились ноги, и я упал на пол. По венам хлынул жгучий гнев. Сжав руки в кулаки, я с трудом приподнялся над полом. Я почувствовал во рту привкус крови и понял, что при падении ударился губой. Я этого почти не заметил. У меня всё онемело. Казалось, прошло совсем немного времени, как за мной снова пришли охранники.
