— Тот мой! — крикнула Диен, сооружая из побежденных врагов со свернутыми шеями горочку, докидывая туда и опустевшие доспехи, превращенных в прах воинов. Затем вбежала и прыгнула на спину одному из гигантов.
— Кто б сомневался, — проворчала ей вслед Олидиана, с трудом выговаривая слова не подчиняющейся человеческим словам звериной пастью. Вместе с тем, приняла на себя двоих оставшихся великанов, за раз подкосив одного и выставляя другому монстру подножку, рукой упавшего, немного приподняв ту над землей. Следом обратившись человеком, пустила в ход проклятую косу, изрядно полосуя барахтающиеся на брусчатке неуклюжие тела жертв жестокого эксперимента.
К великому удивлению женщины, уничтожать гигантов пришлось долго, так как при соприкосновении с проклятой магией оседала пеплом только часть туловища.
Старшая Дорвиндаль же умудрилась запрыгнуть на шею другому гиганту, и, переступая с одного плеча на другое, уверенно направляла того, на своих же воинов, топча всех подряд мимоходом.
Следующий огненный удар, пущенный с неба, где и собирался магический пульсар, пришелся в защитный купол, выставленный леди Олидианой и оттого отрикошетил за вторую стену, отправляя к замку, откуда недавно и прибыла троица великанов-уродцев.
Земля содрогнулась и послышался жуткий грохот, потому обе дамы по окончанию сражения направились туда же, полюбоваться результатами разрушений. А Диен и вовсе, пользовалась чужими ногами, все еще пребывая на шее монстра. Потому топать до ворот не стала. Направила горемычного монстра прямиком в стену.
Летающая академия. Замок Водолея. Столовая
— Что известно по чаше? — не в первый раз уточнил Вирфольц у Сандри Орты, с некоторых пор ставшей королевой сплетен. Ведь её крутой норов и острый язык позволяли добиваться всего, что бы та ни пожелала. И действительно, ушлая студиоза в достижении своих целей пускала в ход старый добрый шантаж, не забывая однако и про страх перед Асией Дорвиндаль, которую и таскала рядом с собой якобы для дела, а на самом деле для устрашения и придаче своей персоне уважения сродни благоговению.
Сандри лишь надменно оглядела присутствующих, величественно пережевывая салат, демонстративно подцепленный вилкой и отправленный в рот накануне. Потому как помимо величия духовного, девушка поставила перед собой еще одну цель: стать если не первой красавицей, то точно уж не последней, чему немало так мешала легкая полнота.
— Ну говори уже, не томи, — укорила её Анлития. В свете последних событий, точнее из-за письма дедушки, девушка решила прогуливать занятия и скрываться от преподавателей так же как и от родни. Но не смотря на то, ежедневные сборы в столовой она никогда не пропускала, потому и сидела ныне в парике и безвкусном платье с чужого плеча.
