Завершала процессию Ив. Девушка была слегка растеряна и смущена. Она едва поспевала за своими подругами, потому придерживала рукой шляпку, готовую в любой момент слететь с головы из-за быстрого движения.
– Госпожа Воун! Бог мой, неужели это вы? – у Ариэль были глаза львицы, заприметившей кролика.
Пантея, удивленная не меньше Эджкоба появлением новых персон, и интуитивно почувствовав исходившую от них опасность, машинально закрыла своей спиной спутника.
– А я все думаю, вы это или не вы!
Ариэль специально замедлила шаг, позволяя остальным девушкам присоединиться к ней, чтобы тем самым выглядеть мощной угрожающей силой. Но Пантея Воун, видимо, была женщиной не из пугливых и привыкла держать удар. Нахмурившись, она спокойно встретила надвигающуюся на нее стену из будущих старых дев.
– Мы знакомы?
– Я спешу исправить эту ужасную оплошность, – ответствовала Ариэль.
– Не думаю, что нам следует…
А дальше на глазах Тэсс поочередно случились несколько событий.
Что-то, очень напоминающее вспышку молнии, сверкнуло сквозь зелень стоявшего впереди дерева и на мгновение ослепило Пантею.
Этим воспользовалась подошедшая к ней Фредерика и плечом толкнула девушку.
Электрошокера под рукой не оказалось, поэтому Ариэль действовала с помощью подручных средств и со словами: «ой, какая досада» просто подставила подножку Пантее.
Та с визгом рухнула лицом прямо на мокрую землю.
Брызги грязи от ее падения разлетелись в стороны.
Часть попала на подол Ив.
Девушка охнула и наклонилась, чтобы почистить платье, задев при этом ошарашенного Ланса.
Ланс отпрянул и навалился на впереди стоявшее дерево.
Дерево зашаталось, послышались странные скрипы и возня.
А дальше с него с шумом на землю плюхнулся Леопольд Жо Пэль, в руках которого была дорогая фотокамера с огромной вспышкой.
Фотоаппарат при падении разбился и разлетелся на куски.
Вспышка последний раз пыхнула ослепляющим золотом.
Это привлекло внимание пролетающей мимо стаи грифов.
Одна самка разглядела на поляне Жо Пэля, лежавшего на земле и, слово жучок, болтающего руками и ногами в воздухе, и приняла его за собственное яйцо, выпавшее из гнезда. Подлетела к Леопольду и, пока никто не успел ничего сообразить, схватила орущего журналиста и понесла его прямиком в свое жилище, расположенное на самом пике высокой скалы, высиживать «еще не вылупившегося из яйца птенца».
Все, кроме Пантеи Воун, что все еще лежала пластом на земле и бранилась, как портовый грузчик, проводили птицу ошалелыми взглядами.
