— Вот так, она за сумкой убежала, а ты умотал. Красавчик, — снова смеётся друг.
Да уж, охуенно вышло. Но если та осталась в клубе, то кто сейчас закрылся в моей ванной?
Я некоторое время задумчиво кусаю губу, слушая Олега. Прощаясь, кладу телефон на тумбочку и аккуратно выглядываю из комнаты. Может, я успел подцепить по дороге другую девицу? Это не отменяет вопроса, почему она брыкалась на столе, хотя сама возбудилась так, что стонала от одних прикосновений. Может, она считает, подобная беготня заводит? Ну точно не меня. Выставлю ее за дверь к чертям, пусть там бегает.
Тут открывается дверь гостевой комнаты и выползает сонная Женя. Зевает, потягиваясь, но увидев меня, тут же закрывает рот.
— Ой, пап, привет, — говорит, неуверенно улыбаясь. — А я думала, тебя еще нет.
— А я есть, — хмурюсь я.
— А где Соня? — спрашивает она. Я снова окидываю ее взглядом.
— Что за Соня?
— Моя подруга, — Женя ловит мой взгляд и начинает тараторить. — Я вчера не успела сказать, ты так спешил… Я же с подругой приехала. Можно мы вместе у тебя поживем? Пожалуйста, Соня очень хорошая, ты ее даже не заметишь.
Ага, уже не заметил. И даже чуть было не трахнул. Охуеть.
Я выдыхаю, качая головой. Не так я представлял себе похмельное утро. Женя смотрит, умоляюще сложив руки и хлопая глазками. Ну ангел во плоти.
— Посмотрим, — отвечаю неоднозначно и топаю в кухню, слыша за спиной семенящие шаги дочери.
Ванная по-прежнему заперта, значит, эта девчонка так там и сидит. Да и похуй, я что, еще с ней должен в дочки-матери играть?
Женя раскладывает яичницу по тарелкам и ставит передо мной чашку с кофе.
— Соня, наверное, в ванной, — говорит мне, я киваю, начиная есть.
Уже когда пью кофе, спрашиваю дочь:
— Какие у тебя планы?
— Мы с Соней поступаем на заочное. И будем искать работу.
— Хотите, значит, тут остаться?
— Ага. Москва классная. И люди здесь интересные.
— Очень, — усмехаюсь я, отставляя чашку. — Только не рассчитывай на то, что все тебя будут встречать с распростертыми объятиями. То есть, может, и будут, но знай, у каждого припасен нож, который при удобном случае будет воткнут тебе в спину. Здесь каждый сам за себя.
Кажется, переборщил, судя по растерянному лицу Жени. Надо как-то поправить положение, чтобы она уж так не боялась по улицам ходить.
— Впрочем, так ведь везде, да? — улыбаюсь ободряюще и морщусь.
Глаза ее расширяются еще больше. Ободрил. Боюсь, за такое мой психолог меня накажет. А может, даже отшлепает.
