Поменяла свою ставку на деньги. Купит себе утешительную булочку! В конце концов, с Ривоттом так бывало не раз, он частенько указывал «своей подружке Теззи» ее место. Давал понять, что ее иллюзии и мечты — ее сложности. Сейчас, похоже, настал новый этап. Ничего! Вечером поговорят за ужином. Если он, конечно, придет.
Вышла через служебный вход и застыла, раздумывая, где взять карету. Обычно после соревнований все разъезжались на заранее забронированных экипажах, но она-то рассчитывала побыть немного с Ривоттом и не озаботилась обратной дорогой. Следовало найти кого-то свободного. Вот только где…
Поежилась. Всегда гуляющий здесь холодный ветер казался ледяным. Не стоило надевать летнее платье! Все равно никто не оценил. Припомнила, где обычно стояли экипажи, и направилась туда. Пусть сейчас все разъехались, но через полчаса хоть кто-то должен вернуться.
— Теззи! — окликнул знакомый голос, но Гортензия не стала оборачиваться. Решила, что обиженное самолюбие подкидывает ей спасительный обман. — Теззи, стой! — крикнули еще громче и почти сразу ее нагнал Ривотт. — Куда ты убежала? — упрекнул он, пытаясь отдышаться. — Я же тоже не в состоянии от них легко вырваться… Видел тебя, а подойти не мог.
Посмотрела на него внимательно: яркая форма, часто вздымающая грудь, капельки пота над губой. Не дошел до фуршета, видимо, отправился переодеваться и сорвался за ней. Все-таки хотел видеть!
— Сама не знаю, Отто, — пожала плечами. — Показалось вдруг, что ты…
Не дал договорить. Схватил за руку и привлек к себе. Погладил по голове, как ребенка.
— Показалось, — прошептал и осторожно коснулся губами виска. — Весь заезд думал о тебе. Покрасоваться хотел. С трудом, но вышло. А ты сбежать решила… Нет уж! У меня в планах еще на ящере жену покатать.
Гортензия почувствовала, как кровь приливает к лицу. В свете их шуток про дом с колоннами предложение покатать на ящере выглядело жутко двусмысленно.
Ривотт тоже сообразил, что сказал, и, смеясь, обнял ее крепче.
— И не надейся, — прошептал с улыбкой. — Предлагаю только Принца.
— Я боюсь их пуще смерти… — поведала Теззи, даже не пытаясь вырваться из цепких рук супруга. Вроде и не были близки настолько, чтобы обниматься, но убегать не хотелось. От Ривотта пахло сандалом с горьковатой «ящериной» ноткой, и Гортензия, может быть, впервые в жизни, готова была стоять рядом с мужчиной вот так, запросто, наслаждаясь его теплом и ароматом.
— Принц всем женщинам нравится, он настоящий милашка, — заверил Ривотт и посмотрел ей в глаза. — Но покататься на нем я еще ни одной не предлагал. Ты первая.
