Нашла нужный ключ и вставила его в замок.
— Подозреваю, этот чулан или пуст, или забит вещами, — предупредила некстати оживившегося Ривотта. — Там места разве что на шкаф, — щелкнула, проворачивая ключ, и распахнула дверцу, в которую с трудом протискивался взрослый мужчина. — Посвети!
Супруг послушно приподнял канделябр. Взгляду открылся стеллаж с разбросанными по полкам пятью папками, набитыми бумагами точь-в-точь как у господина Флокса. Гортензия молча взяла одну наугад. Раскрыла и ахнула. Вот ведь! Заглядывающий из-за плеча Ривотт тоже присвистнул.
— А ты говорила, в кабинете, — добродушно упрекнул он. — Нет, в спаленке.
— Он здесь с женщинами развлекался, — протянула Теззи. — Никогда бы не подумала, что в этой комнате еще и тайная канцелярия.
— Не скажи, — усмехнулся Ривотт, — смотри, все расписки и вексели женские. Может, он заставлял их в спальне отрабатывать проценты?
— Глупости, — хихикнула Гортензия. — Благородные дамы не готовы в постель из-за денег, скорее поверю, что он их шантажировал.
— Как бы там ни было, в этих папках целый список тех, кто имел мотив разделаться с Датуром Патраком, — подытожил мужчина. — Предлагаю перепрятать бумаги и тщательно изучить их на досуге.
— Его убила не женщина…
— В этом списке все при деньгах и титулах. Могли нанять.
Гортензия вздохнула, соглашаясь. Обернулась к Ривотту и скомандовала:
— Понесу канделябр. А ты бери папки. Знаю одно укромное место даже в этом доме.
— Смотрю, у всех Патраков есть тайны, — хохотнул супруг, протягивая ей медного гиганта со свечами.
— У зловещей вдовы полно кровавых секретов, — шепотом подыграла Теззи и взялась за основание канделябра.
Неудачно! Тот чуть-чуть не выпал из рук. Ривотт не дал уронить предмет окончательно. Сжал твердой рукой и часть основания, и ладонь супруги. Гортензия подняла на него удивленный взгляд. Прикосновение мужа оказалось неожиданно приятным: надежным, теплым и уверенным.
Тряхнула головой, отгоняя наваждение. Несмотря на телосложение Ривотта, в физической силе супруга не было сомнений, управлять ящером — занятие не из легких. Но кто мог подумать, что невинное касание взбудоражит мысли отнюдь не о возможности удержать канделябр. Отчего-то показалось, что этому мужчине можно доверять: он оградит от невзгод, поможет справиться с неприятностями, согреет холодным вечером. Меж тем Гортензия прекрасно знала — это не так. Приятель, как и все остальные, печется только о своих интересах.
