— Продашься за красивую жизнь, — подытожила Теззи и широко улыбнулась.
— Что-то вроде того, — кивнул Ривотт.
Карета остановилась около входа в сад перед особняком. Помог жене выйти и, не отпуская ее руки, повел в дом. Наверное, стоило забрать у нее игрушки и понести их, но отрываться от ладони не хотелось. Сердце билось как у дебютантки на балу. Но больше чем приглашение на танец, сейчас хотелось услышать вчерашний вопрос Гортензии: «Ждать тебя сегодня в постели?». И помявшись для порядка, с ленцой, будто нехотя ответить: «Да».
Не спросила. Вероятно, решила, что ему хватило днем. Попрощалась и исчезла за дверью комнаты. Ривотт полез в карман куртки и с ужасом понял, что ключа от его спальни там нет.
Набрал в грудь побольше воздуха и постучал к жене. Открыла сразу. Теззи еще не успела раздеться, только вынуть шпильки из прически. В тусклом свете свечи ее волосы казались такими темными, что ей позавидовала бы любая крашеная модница.
— Я ключ потерял, — протянул виновато.
— Пройди через мою комнату, — Теззи отступила, пропуская его внутрь.
— Мне завтра надо уехать до завтрака, — продолжил наступление Ривотт, жадно втягивая носом знакомый аромат духов. — Тренирую еще одного самца, а Принц ревнует и нервничает, когда я не прихожу в обычное время. Мы с ним друзья, не хочу его расстраивать.
— Постучишься, — строго сказала Теззи, — я тебя пущу и выпущу. Потом запру за тобой дверь и отправлюсь досыпать. Понял?
— Да.
Ривотт прихватил с комода подаренного ему зайца и поспешил к себе. Задерживаться в спальне жены не было смысла. Теззи продолжения вечера не жаждала, а он не собирался ее принуждать. Хотел, чтобы с ним в постели была горячая, алчущая наслаждений женщина, а не рыбина, снисходительно терпящая бесполезные телодвижения.
Заснул сразу, как голова коснулась подушки. Открыл глаза от протяжного звона колокола на городской башне. Кажется, и не отдыхал вовсе. Тело взывало к милосердию, но Ривотт оставил этот зов без внимания. Встал с постели, оделся и осторожно приоткрыл общую дверь.
Теззи спала сладким рассветным сном. Милая, спокойная и славная. В трогательной, прикрывающей все что можно рубашке. Кажется, во вчерашнем платье и то вырез был глубже, а рукава короче. Ровно и ритмично дышала. Как человек с совершенно чистой совестью. Из-за закрытых глаз немного походила на девчонку: прямой маленький нос, слегка припухлые губы, острый подбородок, легкий румянец на щеках. Ривотт вздохнул. Возраст не улавливался, когда прятались отголоски пережитого.
