В этот четверг мы с ним пришли первыми, почти одновременно.
— Привет, брат. — Обнялись.
В последние несколько недель Игорь отпускал бороду, и наше сходство перестало сильно бросаться в глаза.
— Матушка тут звонила, снова жаловалась на тебя, что не звонишь, на сообщения её не отвечаешь, — сказал Игорь.
С тех пор, как мы с братом познакомили мать сначала со скайпом, а потом с ватсапом, житья не стало от массы её совершенно дурацких сообщений — какие-то стишки, пересланные от подружек поздравления, картинки, молитвы. Это сыпалось на меня просто безумной горой, и во всем этом хламе порой было не разглядеть обычное «Привет. Как твои дела, сын?» Сам я изредка отписывался, что всё нормально, а звонил ещё реже.
— Что говорила?
— Сказала, что наконец-то сходила к стоматологу, мост надо ей менять.
— Сколько?
Ежемесячно я переводил матери полтинник, в их деревне этого хватало за глаза. Полгода назад установил автоплатёж, чтобы первого числа каждого месяца старушка получала денежки и ни в чём себе не отказывала. А то, бывало пару раз, забывал в запаре.
— Да хрен знает. Позвони, спроси. Может, ей и не деньги нужны вовсе, просто соскучилась по своему любимому сыну.
— Любимый сын у неё ты. Младших всегда больше любят.
— Я младше на четыре минуты, — хмыкнул Игорь.
— Сути это не меняет. В любом случае ты младше. Ладно, позвоню. — Всё равно не отстанет.
Играли мы пара на пару — мы с Игорем, а Костян с Димкой. Мы сделали их, выставив на ящик пива.
***
На сегодняшний обед я приготовил чёрные спагетти с морепродуктами и красной икрой.
— Надеюсь, у тебя нет аллергии? — запоздало поинтересовался у Алисы. У Костяна была просто жуткая аллергия на всяких кальмаров, мидий и креветок. Как-то я видел последствия, когда он, не спрашивая, хапнул вкусненького салатика, который сделала Жанна. Повторения зрелища я бы не хотел.
— Нет. Обожаю морских гадов. А это что?
— Брусничный морс. Спешиал фо ю, мадам. Хотя у меня есть просто потрясающее новозеландское совиньон блан двенадцатого года. Оно не очень подходит к гадам, сюда бы чего-нибудь погрубее типа пино гриджио… Но сегодня мне почему-то захотелось нежности. — Я смотрел, как Алиса ловко отделяет от мидий раковины и складывает их на маленькую тарелку для отходов.
— Я мадемуазель, — сказала она деловито и кивнула на стакан: — Один из моих любимых. Больше него я люблю только гранатовый сок. Так что насчёт совиньон… эээ… блан, спасибо, не надо.
