— Ты знаешь, в какой стране самые большие винные погреба? — спросил Александр, когда мы уже доедали десерт.
— Во Франции, конечно.
— Холодно, Алиса.
— Тогда в Италии.
— Решила меня заморозить? Третья попытка.
— Неужели в Америке?
— Температура опустилась до абсолютного нуля. — Он снова смеялся.
— Минус двести семьдесят три градуса?! Ого, как я далека от истины…
— Ну вот, а говорят, поколение ЕГЭ ничего не знает.
— Так где? — Я не уследила за собой и немного поумничала, но очень уж любопытство разбирало.
— Молдавия. Крикова. В две тысячи пятом году этот погреб попал в Книгу рекордов Гиннеса как крупнейший винный погреб по количеству бутылок. Почти два миллиона бутылок урожая разных лет лежат в подвалах длиной в сто двадцать километров. Можешь себе представить?
— Даже не слышала ни разу о них…
Я слушала и смотрела, смотрела и слушала. Слушала, открыв рот. Смотрела, не отводя глаз. Мне нравилось, как Александр пил вино, как держал столовые приборы, как ловко расправлялся со своим голубем. Мне нравилось, как во время разговора двигались его губы, как за ними влажно блестели белые зубы. Но больше всего меня завораживали глаза, такого цвета я никогда не видела. Наверное, я отвлеклась, потому что Александр вдруг сказал:
— Мне кажется, ты хочешь что-то спросить, но не решаешься.
— Нет, спросить не хочу. Просто смотрю на твои глаза, у них очень необычный цвет.
— И ты хочешь знать, не линзы ли это? Нет, это наследственное. У всех мужчин нашего рода такие.
«А у женщин нашего рода большая грудь», — чуть не ляпнула я, но вовремя опомнилась. У мамы был всего-навсего пятый размер, но вот у её мамы — бабушки Нины — девятый, у бабушкиной младшей сестры Любы седьмой, а у старшей Раисы двенадцатый, а, может, даже и больше. Бабушка рассказывала мне страшные истории про то, как бабушке Рае шили на заказ бюстгальтеры с очень широкими лямками, но это не помогало, на плечах у неё всё равно были пролежни[1]. Карина говорила, что завидует моему третьему размеру, а я до ужаса боялась этих самых пролежней, боялась, что моя грудь вырастет до размеров астраханских арбузов и у меня на плечах будут вмятины от бретелек. Но мама сказала, что это раньше было проблемой, сейчас всё намного проще — если не нравится или мешает большая грудь, всегда можно сделать пластическую операцию. Мама и сама хотела сделать, но папа её отговорил. Я не стала всего этого рассказывать Александру.
Был уже глубокий вечер, лебеди давно уплыли спать в свои домики. На террасе стало прохладно. Максим принёс нам пледы, и Александр собственноручно укутал меня. Аккуратно вытаскивая мои волосы из флисового кокона, он задевал пальцами шею и голые плечи, задерживая их на коже чуть дольше, чем было нужно. А когда сел обратно в своё кресло, взял мою руку и поцеловал запястье.
