— А разве в России принято гостям самим себя обслуживать? Предупредили бы сразу, мы остановились бы в отеле, — бесстыже глядела она на меня, продолжая ставить себя выше. Но это лишь больше злило.
— Теперь я понимаю, что тебе следовало именно так и поступить!
— Лиза! — закричал неожиданно муж и со злостью посмотрел на меня. — Извинись.
— За что? За то, что она тебе глазки строит? Или за то, что смеет меня оскорблять?
— Тебя никто не оскорблял, — встал он на ее защиту.
— Кажется, мне лучше уйти, — бросила Ани тряпку на стол и отодвинула стул. Затем обратилась к своему парню: — Степа, я не намерена здесь больше оставаться.
— Ани, постой! — остановил её Женя. — Лиза, извинись!
— То есть ты готов пропустить мимо ушей тот факт, что оскорбили первой меня? Ты в своем уме?
— В отличие от тебя — да! Хватит! Не позорь меня перед гостями!
— Но… — попыталась я вновь оправдаться.
— Лиза!
— Женя!
Закричали оба брата, но голос старшего, который до сих пор молчал, оказался громче.
— Не смей кричать на беременную женщину! Единственный, кто позорит семью — это ты, малой. Увидел одну девку и уже не можешь уследить за своим дружком?
— Степа, — побледнела неожиданно Ани.
— А ты замолчи! С тобой отдельный разговор.
Защита со стороны Степана оказалась такой неожиданной и приятной, что мои глаза наполнились слезами, хотя до сих пор я старалась держаться стойко и не показывать свою слабость.
— Ты находишься в моем доме, — пригрозил брату Женя, чем удивил меня. Даже так? — Не забывайся!
Но Степа не расстроился, лишь с грустью и немного тише продолжил, вновь приняв задумчивый вид.
— Я его послезавтра покину, как и Ани. А тебе еще дитя растить. И не одно! Прочисти уши, остолоп. Лиза беременна.
Так мой муж, не видя ничего дальше собственного носа и новой пассии, узнал о моем щекотливом положении. И насколько же была не права Наташа. Насколько же подруга ошиблась, утверждая, что моя беременность станет тем важным звеном, что склеит нашу семью, давшую трещину.
Я с таким нетерпением ждала ночи, мечтая услышать хоть что-то приятное из его уст. Но всё оказалось зря.
— Лиза, — оторвал меня от мыслей голос Тимофея, — ты чего не ешь? Малыш сам не вырастет.
— А он сегодня плохо себя вел. Его можно не кормить, — нашлась ответом Машка.
— Я ем, — рассмеялась над ее шуткой и посмотрела на Тимофея, внимательного глядящего в ответ.
— Всё хорошо? — спросил он.
— Конечно, — улыбнулась ему и набрала ложкой немного бульона.
Спустя пол часа Тимофей обувался в прихожей. Я смотрела на его копошения, как завязывает шнурки, и думала, что возвращаться в то время, когда бегала за мужчиной, продавая ему носки, рубашку, брюки и тому подобное, совсем не хочется. Так спокойно, как сейчас, мне, наверное, не было никогда. Правда я боялась, что это затишье перед бурей, но верить в лучшее хотелось сильнее, чем ждать от судьбы подвоха.
