Дети спали, свернувшись калачиками друг ко другу лицом и держась за руки. Это выглядело настолько мило, что и я не удержалась и запечатлела их. А после пришлось долго натягивать на дочь снятые из-за жары колготки и летнюю курточку. Если ребенок спал, то всегда крепко, вот и сейчас она не желала просыпаться и злилась, всеми силами пытаясь отпинать меня, чтобы не мешала. Даже в таком состоянии вредная.
— Я возьму, — спохватился Тимофей, едва увидел меня, выходящую из комнаты с Машей на руках. Мужчина уже оделся и обулся к тому времени. Я немного стушевалась, когда он предложил подвезти, но под всеобщим одобрением сдалась. Ничего ведь не случится, если знакомый поможет мне? На такси ездить в позднее время — не лучшая идея. Такими словами я успокаивала себя, пока обувалась, а затем поправляла запутавшиеся волосы.
Мы с Тусей тепло попрощались, а вот Степан вновь меня обнял. Он немного выпил, и был навеселе, поэтому внезапный порыв я списала на алкоголь. Хотя его поведение немного уняло чувство неловкости, возникшее между нами, и за это следовало мысленно его поблагодарить.
Возле машины Тимофей передал мне Машу, а сам достал ключи и открыл передо мной дверь. Наконец, мы с дочерью устроились поудобнее, и мужчина завел мотор. Пока ехали, то в салоне не раздалось ни единого звука, разве что сопела Машуня, и то тихо. Я смотрела то в окно, то на сидящего за рулем Тимофея. Изредка, когда он оглядывался за рулем, можно было увидеть его напряженный профиль, хмуро сведенную бровь. Однако, мне так и не хватило решимости завести разговор. Несмотря на праздничное настроение, знакомый вел себя странно. Особенно, когда речь заходила об отцовстве. Но вот на Тему со Степаном смотрел так, словно хотел бы оказаться на месте своего одноклассника. Мне даже стало интересно, есть ли у него женщина? А вдруг он уже был женат? Правда, с чего вдруг в голове возникли подобные мысли, не смогла объяснить даже себе.
Когда автомобиль въехал во двор, мне неожиданно стало не по себе. Сердце забилось в дурном предчувствии. Женя? Я начала выискивать его машину среди тех, что стояли на обочине, но уличные фонари освещали двор слишком тускло. Пришлось отогнать прочь нехорошие мысли. Ведь тут осталось всего-то подняться к себе.
Тимофей вновь помог мне выбраться, затем предложил:
— Давай я подниму её.
— Да не надо. Мы как-нибудь справимся.
— Лиза, а если тебе снова плохо станет? К тому же ты плотно поела. Запыхаешься.
