— Хорошо.
Машка упала на подушку и сразу же заснула обратно. Даже ресницы не дрожали у ребёнка.
— Мой маленький белокурый ангелочек, — с нежностью в сердце прошептала, глядя на неё, и направилась к двери.
Стоило мне её открыть, как Женя тут же переступил порог, чем вызвал у меня раздражение. Это был не его дом, где он мог себя чувствовать полноправным хозяином.
— Ты чего так долго не открывала? — тонкие брови свелись на переносице. Там же залегла от недовольства глубокая морщина.
— Мы спали. Машку пока будить не стану. Вчера сидели допоздна, — заявила ему упрямо и сложила руки на груди.
— Чего это допоздна? С кем?
— Не твоё дело, — закрыла я тему, видя в нём ничем необоснованную ревность. Неужели он думает, что сейчас меня этим подкупит? Разве я похожа на дуру, которая поведется на дешевый трюк? Жене не было совершенно никакого дела до меня, пока ему не дали пинок под зад.
— Может угостишь чаем? Я голоден, — неожиданно выдал он, и растянул губы в улыбке.
— Я угощаю только тех, кого считаю близкими людьми. Ты, к счастью, в этот круг не входишь.
— И что? Мне теперь в подъезде ждать? — повысил голос мой муж, но тут же замолчал, потому как мое злобное шипение его удивило.
— Ребёнок спит. Не ори. Пройди в кухню, и чтобы ни одного пика не было слышно!
— Какой же грозной ты стала, — с победной усмешкой прошептал он, и стал разуваться, поглядывая на меня всё время. Словно получал удовольствие от моей внезапной храбрости. Но этот взгляд сейчас рождал только чувство отвращения. Та теплота, что пробуждалась во мне по вине любимого мужчины, превратилась в лед им же. Поэтому его старания, подкаты и просьбы вспыхивали гневом на короткое мгновение и тут же сменялись равнодушием.
Я не стала продолжать с ним дискуссию. Тихо прошла в кухню, прикрывая за собой дверь, и поставила чайник. Доставая чашку, одним глазком взглянула на настенные часы, показывавшие восемь. Отоспалась, называется.
Женя тем временем вошёл в помещение и начал разглядывать его. Здесь он был впервые. Дальше прихожей я его ни разу не пускала. Не хотелось видеть издевку в глазах мужа. Либо слушать жалкие аргументы по поводу жилищных условий и удобства для Маши. Ребенку абсолютно плевать, где ей жить. Лишь бы рядом были родители и парочка любимых игрушек. Хотя здесь, возможно, я лгала самой себе, чтобы как-то оправдать собственную несостоятельность.
— Не айс у вас тут, — Женя присел на табуретку, продолжая изучать каждый закуток.
