Курс N by E | страница 30
На сей раз слышен гул и виден риф.
— Земля слева! Вперед!
Снова проскочили.
И пока я стою так на самом кончике бушприта, не видя, как другие управляют ботом, не имея касательства ни к чему, мне кажется, что это ветер меняет свое направление, а земля то приближается ко мне из тумана, то вновь отступает. Я то высоко взлетаю над водой, то быстро и плавно опускаюсь, так что ноги мои касаются ее поверхности. И это мерное раскачивание в пространстве убаюкивает меня, словно я лежу в гигантской колыбели. Божественное движение! Как сон под наркозом, оно уносит меня за пределы грозящей сейчас опасности.
Однако угроза, отчаянная опасность, которой мы подвергаемся с того момента, как наткнулись на рифы, продолжает надвигаться со всех сторон, становясь все ближе и неотвратимее с каждым самым незначительным галсом. Мы вслепую лавируем среди сплошных рифов, которые сидят так близко друг к другу, что нам едва удается развернуться. Сомнений нет, мы в ловушке.
После того как промежутки, через которые мы вновь и вновь приближались к земле, в своем однообразном повторении превратились для нас в нечто привычное, а наши попытки лавировать казались уже только бессмысленным оттягиванием неизбежной катастрофы, у нас, напряженно вглядывающихся и вслушивающихся во тьму, возникло своеобразное физическое ощущение досады на то, что в этом установившемся ритме запаздывает один удар.
Однако ожидаемого не случилось. Прошло немало времени, пока мы, не доверяя показаниям часов, решились допустить мысль, что все уже позади. Мы вышли в открытое море!
Именно так, незаметным образом, зачастую кончаются крупные события, как, например, сама жизнь. И чтобы смягчить это неприятное сознание, был подан грог.
А кок, высунув голову из каюты, осведомился:
— Ну, друзья, как насчет хорошей порции горячих бобов?
XVII
24 июня. Залив
Эти рифы, похожие на спины китов, излечили нас от интереса к земле. Старательно избегая берега, словно он мог пуститься за нами в погоню, мы теперь проложили совсем иной курс. Час ясного рассвета застал нас так далеко в море, что ни один самый высокий пик нигде не нарушал далекой и четкой линии горизонта. Тут же как зрительное подтверждение того, что мы находимся как бы нигде, накатился туман, а ветер спал. Хотя были все основания считать, что мы находимся в сфере приливного течения в проливе, но довольно точные данные о нашем местонахождении, полученные путем счисления, с каждым часом теряли свою ценность. Впрочем, окутанные со всех сторон туманом, мы все же не были лишены благодатного солнечного тепла, могли растянуться на мокрой палубе и глядеть в голубое безоблачное небо, возвышавшееся над слоем тумана.
