— Я сказала Хантеру, что ты мне очень нравишься и с каждым днем мои чувства сильнее! Что мне ещё сделать?
— О, серьезно? Ты болтаешь со своим братом, как с подружкой? Или вы делились секретами, когда он вынул член из твоего рта? — ладонь Алана с грохотом приземляется на стену в пару сантиметров от моего лица.
— Он…член, никогда не был у меня во рту. — шепчу так тихо, что стираются окончания слов. — Я сказала, как есть. Для тебя это пустой звук?
Взгляд Алана обжигает мою грудь, прикрытую черным кружевом.
— Бл@ть, к черту все! Иди сюда!
Он припечатывает меня к своему каменному торсу и целует. Целует так, словно я последнее лакомство в его жизни.
— Постой… — с трудом отлепляюсь от медовых губ. — У меня на тебя свои планы. Руки на стену! Немедленно!
Бровь Алана взлетает вверх, он делает так, как я велю.
— Мы меняемся местами? Хочешь показать свою власть надо мной?
— Заткнись и дай мне насладится тем, что сводит меня с ума с восьмого класса.
Я перехожу к нему за спину и глажу лопатки, напоминающие ската. Прикусываю кожу, зализывая места укусов, пальчики обводят его соски и спешат к поясу спортивных штанов. Но, я замедляюсь на кубиках пресса и тяжело дышу ему в шею, привстав на цыпочки.
— Ты прекрасен, Алан. Греческий бог в земном обличии.
Мой голос выдаёт желание. Я стягиваю штаны с парня и присаживаюсь на корточки. Задница Алана на уровне моих глаз и я целую ягодицы, держась за его бедра. После переползаю вперёд и языком задеваю головку набухшего члена.
— Ты сошла с ума? Как же мое воздержание? — невнятно бормочет он, зажимая мои волосы в кулаке.
— Хочешь, чтобы я остановилась? — мои настойчивые движения, обостряют раскаленную атмосферу. — Хочешь?
— Не смей, Скай! — он направляет мою голову твердой рукой.
Я получаю свободу, и насколько позволяет горло, вбираю мужское достоинство. Хрипы Алана, распаляют меня и вакуум, создаваемый моими губами, сопровождается ладонью, что ласкает яички.
— Твой грёбаный рот просто убивает меня!
Алан начинает двигать бедрами, вгоняя свой член ещё глубже в мою глотку. — Твое белье нужно сжечь.
Я задыхаюсь от резких толчков, но возбуждение затмевает все на своём пути.
— Кончи в него, умоляю.
Бормочу в передышках между новым нападением на бархатистый, украшенный венками ствол.
— Ох, черт, я точно долго не продержусь, детка! — кожа на голове начинает саднить, когда Алан накручивает мои волосы на свою ладонь. — Сейчас, малышка!
По нёбу прокатывается горячая, сладко-солёная волна. Всасывая последние капли, задерживаюсь на коленях, чтобы пройтись языком по закрученным в колечки волосам.
