— Думаете? — приободряюсь, и в легких гуляет воздух
— Вперед!
Этим же вечером, разодетая в черное кружевное белье, чулки и с вызывающей красной помадой, я выхожу из особняка. Клара заранее желает мне удачи и сообщает, что не будет ждать скорого возращения. Удлиненная толстовка скрывает мои прелести, а каблуки красных босоножек служат метрономом. Провозившись с ключами у «Вольво» не сразу слышу шаги.
— Девушке не стоит гулять одной в такое время. — Хантер вырывает у меня ключи и поднимает руку вверх
— Верни! — я разворачиваюсь, и его зрачки источают дьявольское озорство
— Ого, выглядишь превосходно! Это для меня? — парень усмехается, удерживая сигарету губами
— Я спешу, — раскрываю ладонь, чтобы ощутить металл. — Быстро.
Хантер притесняет меня к машине и злостно произносит:
— Он придурок, что ты за ним бегаешь?!
— Отвали, из-за тебя между нами пропасть!
— Ты дура, Скай, но моя дура. — он чуть присаживается и закидывает себе на плечо. — Идем-ка, я покажу тебе, что достоин мисс Санрайз не меньше Палмера.
Я бью Хантера, и ему приходится поставить меня на ноги, одним рывком, парень распахивает мою толстовку и смеется от души.
— Охренительная картина!
— Мне надоело, Хантер, все это, надоело! Я люблю Алана, и прошу тебя, больше не приближаться ко мне. — спешно застегиваю молнию, отбираю свои ключи у шокированного Демси и шагаю к водительской двери
— Что ты сказала? — вмиг нагоняет меня и дергает за плечо — Скай!
— Я люблю Алана.
Он не двигается с места, когда я отъезжаю от обочины. В салоне я выплескиваю все эмоции, и смех смешивается со слезами. Произнесенные мной слова, как тысячи пароходных гудков разрывают голову.
***
В окнах «Легиона» теплится свет. Значит, Адамс не обманул Девон и Алан тренируется в одиночестве. Парадный вход для меня закрыт. Все тот же Клей, посоветовал воспользоваться окном в туалете. Не сомневаюсь, что завтра о моем проникновении в зал, будет знать, каждый посетитель этого клуба. Я двигаю мусорный бачок, снимаю босоножки и, подковырнув раму ногтями, толкаю к крыше. Давай, Скай, соберись тряпка! Ослабленные голодовкой руки, не подводят. Одно подтягивание и я внутри. Аромат отвратительный. Просто зажимаю нос и иду из этого зловонного местечка прочь. Притормозив за углом около основного помещения, я надеваю обувь, разминаю ступни и не готовая отступать, решительно лечу прямо на огонь.
Алан прекрасен как бог. Пряные феромоны, витают в напряженном воздухе.
— Тебе придется со мной поговорить. Можешь не отвечать, а просто слушать.
