— А ты хоть знаешь, кто это был? — усмехнувшись, спросила Ришка, бросая в догорающий огонь волосы, чтобы птица гнезда не сплела или кто порчу на человека не наслал.
— Нет! — легко мотнула головой, — Да и незачем! Помогла ему, и пусть дальше живет.
— Попала ты, ведьма! — усмехнулась подружка.
— Я не влюбилась! — грозно свела брови и гневно посмотрела на девчонку.
— Да я не об этом. Ох, Янка! Повеселимся? — Ришка потерла руки.
— А как же! — я тут же вскочила на ноги.
Бессонная ночь, а мне все нипочем! Впереди — танцы, только искупаюсь в Вилюйке, а то не успела с подружками. Ришка составила мне компанию и мы весело плескались, а потом так же, смеясь, отправились в Градок.
— А чего это ты такая веселая? — спросила подругу.
— Посмотрела на тебя сегодня. Ведь ты душу свою открыла, чтобы парню тому помочь, а делала не из корысти или выгоды, а чтобы меня из черной петли вытянуть. Вот и подумалось. Ведьма-подруженька старается, а что я-то упираюсь? Ведь сама себя черной петлей стянула, и никто, кроме меня ее снять не может, пока у меня желания такого не возникнет, — ответила Ришка.
— Темнишь, подруга, — еще подозрительней прищурилась. Я тоже ведьма, и такими красивыми словами сама часто простым людям истинные мотивы прикрываю. — Отомстить хочешь? — догадалась.
— Хочу! — с вызовом ко мне повернулась Ришка, — Выдашь?
— Зачем? Ты, главное, помни — черным ворожить надо так, чтобы не заметил никто, — предупредила честно подругу.
— А я и не буду! — махнула рукой, — Видела недавно Павку — ходит гоголем, хвастается, что ведьма по нему сохнет, забыть не может.
— А ты? — даже остановилась.
— А я вот думаю повеселиться сегодня на славу, чтоб моя ведьминская душа развернулась во всю ширь, — довольно улыбнулась Ришка, — Я-то ведь давно разлюбила этого петуха надутого. Всех достоинств, что лицом чист, а душа серая, мерзкая.
— Может, не надо вовсю-то? — сглотнула и робко предложила подруге.
— Ой, нет! Разгуляться хочу! Отплясать все денечки, что пропустила, пока в доме сидела да плела петлю свою черную! — решительно произнесла Ришка.
Вот, собственно, за широту ведьминской души сейчас и получали мы обе. Ришка от своей мамы по полю, что за Вилюйкой, бегала. Если остановиться, то было слышно, как она голосит. А в доме бабушки Рады от мамочки-ведьмы получала заслуженное я.
Правду сказать, душа у нас оказалась очень широкая, а то, что нас двое было, то и результат удвоился. Каждый пункт нашего веселья отмечался хворостиной с напоминанием и выговором за него.
