— И верни мне вещи! — попросила напоследок, когда Тай собирался нырнуть в воду.
— Зачем?
Руки зачесались врезать за этот отвратительный вопрос. Меня от него уже потряхивало.
— Мне так спокойней и уютней, — терпеливо пояснила. — Я привыкла, что некоторые части тела сокрыты. И когда я обнажена… я… обнажена, — сдалась, не найдя ничего более веского. — Я думаю тяжелее, чувствую острее. Мне нужна защита! И одежда — мой панцирь!
Тайфун ничего не ответил — но через несколько минут, войдя через парадный вход в пещеру, принёс лифчик от купальника, футболку, шорты и кеды…
Я чуть не расплакалась от счастья и благодарности.
Глава 8
Мирэя
А на следующее утро амфибия проникся ко мне состраданием, или, может, устал от причитаний, что я потрёпанная как бичёвка, грязная будто свинья, лохматая словно мочалка, воняю точно псина с гулянки…
Бедный, не мог понять, как может совмещать в себе столько видов и предметов одно существо, но суть понял правильно. И даже на мои увещевания, что я больше не выйду из пещеры — буду здесь медленно гнить и разлагаться, был терпелив:
— Пойдём, — кивнул на выход, сидя на корточках. За своим спектаклем я упустила момент, когда амфибия оказался подле меня, но держался чуть дальше от огня, и меня не касался. Воздействовал чарами голоса и гипнозом глаз.
— Нет! — вяло заупиралась. — Я не могу в таком виде…
— Мне кажется, я могу тебе помочь, — заверил ровно. Ну вот, как всегда! У нет такой тон, которому веришь. Замолкаешь, внимаешь… и слушаешь, затаив дыхание. Как кролик перед удавом. Прикажи он сейчас нырнуть — нырну ведь!
Тайфун выпрямился в рост:
— Пошли! — ненавязчивый кивок, и я уже плелась следом за ним…
Не обманул!
Свернули за пещеру, прошли мимо смертельных кустов, к коим я больше не приближалась. Углубились, держась стороны, КУДА МНЕ НЕ ВЕЛЕНО ходить, а когда вышли к источнику близь каменистых навалов, неожиданно в гуще сочных деревьев, постепенно заменивших пальмы, я обомлела. Рот открыла, не веря чуду.
— Боже!!! — всхлипнула, ладошки к груди прижав.
— Это тёплый источник. Священная Чаша Афродиты, почти ритуальное место для моих сородичей, — стоя за спиной, пояснил Тайфун. — Поэтому помни, — тон стал предостерегающим, я даже повернулась к амфибии, чтобы не пропустить ни звука, ни жеста, а то вдруг опять что-то натворю… а вода станет ядовитой или кислотой — меня растворит, обожжёт… — Сюда нельзя ходить, когда тебе взбредёт в голову! — не угрожал, но давал чётко понять — это очередное табу! Ослушание мне может стоить жизни. — Сегодня можно, пока солнце полностью не показалось над верхушками деревьев, — указал вверх, на кроны. — И тремя дня позже, но наоборот, когда солнце будет стоять ровно над источником. И так каждую седмицу.
