— Виктория!
Нет, нет, нет!
Моя мать зовет меня обезумевшим голосом. Словно в замедленной съемке, я наблюдаю, как голова Сары поворачивается в мою сторону, когда она слышит мое имя. Бен наклоняется к ней, чтобы поднять ее, но прежде чем он успевает это сделать, она убегает от него и выскакивает на проезжую часть. Я кричу ей, чтобы она остановилась, и срываюсь с места, но мой отец дергает меня назад, спасая мне жизнь от машины, которая сбила бы меня, если бы я выскочила между автомобилями, припаркованными по обе стороны.
Жизнь снова ускоряется, и Бен бежит следом, подхватывает ее на руки и не останавливаясь, пересекает две полосы на противоположной стороне. Я слышу громкие автомобильные гудки, и мгновенно жизнь снова замедляется. Совершенно неожиданно с обеих сторон появляются машины, заставляя Бена выбирать, либо вернуться назад, либо двинуться в мою сторону. Он продолжает двигаться вперед и чуть не попадает под колеса седана, который сворачивает в сторону, чтобы не сбить его. Одна полоса пройдена, осталась еще одна. Приближающийся автомобиль сигналит и уклоняется влево, чтобы объехать его, и внедорожник на следующей полосе, который едет по встречке, делает то же самое.
Весь мой мир рушится, когда я понимаю, что серебристый грузовик, следующий за внедорожником, не подозревает о смертельной игре Фроггер (видео игра 80х, цель которой заключалась в том, чтобы перевести лягушку целой и невредимой через многополосную дорогу с интенсивным движением. Прим.пер.), которая происходит на дороге. Визг тормозов несущегося грузовика разрывает воздух, и в следующее мгновение три машины развернуло в центре магистрали. В моих ушах стоит такой громкий звон, что моя голова раскалывается от мучительной боли.
Боль. Это по-настоящему.
В трех футах от места аварии на земле неподвижно лежит фигура. Большое тело мужчины, прижавшее крошечный комочек ярко-желтого материала.
Звук становится громче, мне кажется, что мое горло сейчас разорвется в клочья, и я понимаю, когда рвусь к ним, что этот звук - это крик.
Это мой.
Крик.
Я тяжело падаю на землю на колени и почти не замечаю резкой боли, когда острые осколки стекла впиваются в мою плоть. Все, что я чувствую, это онемение. Кровь, она повсюду, на земле.
На них, они все в крови.
Кто-то тянет меня за руки, и я думаю, мне говорят, чтобы я не трогала их, но как я могу остаться в стороне. Мое сердце лежит на земле, передо мной, и мне необходимо знать, что оно все еще бьется.
