Делаю вдох через нос и громко выдыхаю через рот. Мама садится за стол напротив меня, подвинув мне тарелку, и выжидающе смотрит на меня.
— А вы никогда не думали о людях, попавших в аварию? О парне, который был за рулем грузовика?
Лицо мамы слегка омрачается, и она скользит рукой по столу, чтобы накрыть мою руку рядом с тарелкой.
— Конечно, думали. А почему ты спрашиваешь?
Я слегка откашливаюсь.
— Э-э, я ... встретила человека, который был за рулем. — Мои родители удивленно приподнимают брови, и в их глазах отражается явное сочувствие.
— Он в порядке? — интересуется мама.
— Что значит, в порядке ли он? — рявкаю я. — Разве ты не должна спросить, как я себя чувствую после того, как встретилась с человеком, который убил моих мужа и ребенка?
Выражение на лице мамы смягчается, но она всё еще хмурится.
— Родная, ты так быстро уехала, что даже не знаешь о том, что было после аварии. Ты не должна винить беднягу. Он сам прошел через многое.
— Я рада, что он чувствовал себя виноватым. Это ничто по сравнению с моим горем, — язвлю в ответ.
— Виктория, я в тебе разочарован. — Отец смотрит на меня с укором.
Это очень быстро заставляет меня замолчать, и я съеживаюсь на своем стуле. Всю мою жизнь отец был моим героем и разочаровать его... — это хуже, чем проиграть очень важное дело.
— Никто не виноват в той аварии, но этот парень заплатил за неё. Он перевернулся на своем грузовике и приземлился на крышу одной из других машин. Та машина разлетелась на куски, и несколько железных обломков попали ему в голову. — Я делаю глубокий вдох, образ Чейза, запертого в искореженном куске стали, вызывает боль.
— Какое-то время он находился в коме, — говорит мама. — Затем вынужден был оставаться в больнице, пока не вылечил черепно-мозговую травму.
— Вы знали его? Знали, кто он такой? — не веря своим ушам, шепчу я.
Папа отрицательно качает головой.
— Нет, не лично. Мы навели справки через знакомого нашего знакомого. Я боялся, что в тот день мы потеряли еще одну жизнь.
— Еще одну? — хмурюсь, сдвигая брови на переносице.
— Да, солнышко. Еще одну жизнь. Может, он и не являлся нашей семьей, но был такой же невинной жертвой того несчастного случая, как и все остальные. Его жизнь так же важна, как твоя, Сары или Бена, — папа качает головой, опустив взгляд на стол. — Я хотел связаться с ним, убедиться, что он не живет с чувством вины или переживает, что мы виним его, просто проверить, что с ним всё в порядке. Но мы не хотели навязываться. Поэтому, оставили его в покое.
