Он замедляется настолько, чтобы обхватить мой подбородок и притянуть мои губы к себе для страстного поцелуя.
— Ты хочешь кончить, детка?
В ответ я толкаюсь бедрами ему навстречу, отчего Чейз погружается в меня до боли глубоко.
— Да, пожалуйста!
Он возвращается к своему мучительному ритму, протягивает руку, чтобы ущипнуть меня за клитор, и я улетаю в небытие, выше облаков, солнца, в рай. Чейз с рыком следует за мной, затем наваливается на меня сверху. Ей богу я не могу дышать, и, честно говоря, мне наплевать. Мне слишком хорошо, и думаю, что он все равно убил меня. Через минуту Чейз скатывается с меня, и я делаю глубокий вдох.
Все еще тяжело дыша, Чейз садится и встряхивает головой, словно пытается отогнать туман. Затем поворачивается ко мне, его глаза сверкают от волнения.
— Тори, ты лучше, чем утренний кофе. Теперь у меня зависимость. Тебе придется переехать сюда, чтобы я мог каждое утро получать свою дозу.
Я снова перестаю дышать. Он подмигивает и опускает ноги на пол, вставая и потягиваясь. При виде всей этой золотистой кожи и накаченных мышц, перекатывающихся под ней, и этой невероятно прекрасной задницы я почти отвлекаюсь от его слов.
Чейз обходит кровать и шлепает меня по заднице.
— Пора вставать. Нам надо кое-где быть.
Затем он шагает в ванную, и я слышу, как включается душ. Чейз так обыденно это сказал, и я пытаюсь понять, попросил ли он только что меня переехать к нему, или просто пошутил. Это была шутка, он не собирался... он просто шутил. Я говорю себе это, когда застилаю постель, убеждаю себя в этом, когда присоединяюсь к нему в душе, затем еще раз повторяю, когда одеваюсь, и снова, когда мы выходим из квартиры.
Наконец я отвлекаюсь от навязчивых мыслей о его небрежном замечании, когда понимаю, куда мы едем. Чейз загоняет свой «челленджер» в гараж под Музеем науки и промышленности. Я хмурюсь от раздражения. Мне не нравятся такие места, как это. Они полны детей, смеющихся, бегающих вокруг и хорошо проводящих время. Как я когда-то делала со своим отцом. Как моя дочь никогда не сделает этого со мной. Этот музей предназначен для семей.
Чейз паркуется и настороженно поворачивается ко мне.
— Просто выслушай меня, детка, — умоляет он.
Скрещиваю руки на груди и сердито смотрю на него, но ничего не произношу, тем самым давая ему возможность объясниться.
— Думаю, у тебя был действительно большой прорыв в прошлые выходные и вчера в группе. Я так тобой гордился. Ты была невероятно храброй.
