— Вы знаете, в чём состоит проклятие, — утвердительно сказала Кира. — Вы каким-то образом догадались. И не скажете мне.
— Знаю, — спокойно сказал профессор. — И не скажу. Даже клятву на крови с вас брать не буду. Впрочем, — его рука бесцеремонно залезла под простыню, в которую Кира была закутана, — мы можем обсудить другие виды оплаты.
Кира охнула, когда он бесцеремонно ущипнул её за соски раз и другой.
— Вы!..
— Вы не получите мои секреты, мисс Риаз. Только знание, что я оберегаю вас. А теперь спите. Я чертовски устал, и вы, уверен, утомились не меньше.
Кира согласно зевнула.
И, уже засыпая, почувствовала, как его губы прикасаются к её губам.
Она стала женщиной этой ночью, промелькнуло у неё в голове. И ничего не изменилось. Она осталась всё той же, а в голосе и глазах профессора по-прежнему сквозил холод пополам с нежностью. Или нежность пополам с холодом, за непроницаемой стеной его обычной строгости?
Скажет ли он ей когда-нибудь, что он её любит? И любит ли?
Совсем сонная, она раскашлялась, и почувствовала, как руки, обнимающие её, разжимаются.
— Куда вы? — пробормотала она. — Со мной всё в полном…
— Я покажу вам «в полном», — отрезал её собеседник. — Сядьте в кровати. Сейчас же.
Она услышала его шаги, негромкий треск жаровни, и в комнате стало теплее. Несколько минут спустя, когда Кира снова начала погружаться в сон, раздался звук льющейся жидкости.
А потом её бесцеремонно усадили в полной темноте, жёсткими пальцами потянули вниз за подбородок, заставляя раскрыть рот, и…
— Чёртов отвар! — завопила Кира, захлёбываясь и отворачивая голову.
— Значит, так вы будете себя вести, — задумчиво произнёс её спаситель. — Что ж, прекрасный шанс научить вас покорности.
Его рука подхватила её под затылок, и Кира с ужасом ощутила, как жидкость вливается ей в рот. Он поил её насильно; она едва успевала глотать.
— Я… — только и смогла выдавить она.
— Тихо.
Профессор отставил кружку, когда та опустела. И быстрым резким движением размотал с неё простыню, перевернув в процессе на живот. Кира ойкнула, ткнувшись лицом в его подушку.
В подушку, пахнущую им, его запахом, его волосами, его кожей… Кира блаженно втянула воздух.
— О, вы запомните это удовольствие, — мрачно сообщил голос. — Пожалуй, я даже не буду стараться, чтобы вы ничего не почувствовали.
Не почувствовала — что? Кира открыла рот, но тут же ощутила…
… Как её ягодицу ожёг укус пчелы. Она вскрикнула, и поняла, что в неё вошло не жало, а игла шприца, с агонизирующей медленностью вкалывающая ей жгучее содержимое.
