— Вы, — шепнули её губы. — Ты…
Сейчас.
Но он отступил. Отступил, зарывшись лицом в её волосы — а в следующую секунду она почувствовала, как вздрагивают его плечи.
— Я не могу, Кира, — сдавленным, еле слышным голосом произнёс он. — Не могу. Не тогда, когда вы ничего не знаете.
— Не знаю чего? — растерянно сказала Кира.
Он приподнялся, и его губы оказались на расстоянии ладони от её рта.
— Кира, — прошептал он. — Кира, Кира, Кира… Прощайте.
Что-то блеснуло перед её глазами.
И сон прервался.
Конечно, это был сон, мрачно подумала Кира, открыв глаза. Наяву профессор ни разу не назвал её по имени. Она была для него «мисс Риаз» и когда лежала в одном ошейнике в его постели, не смея шевельнуться, и на его коленях с задранной юбкой на заднем сиденье автомобиля, услаждая его слух стонами и криками, и даже тогда, когда он спас её во время ритуала, а её жизнь висела на волоске.
Или тогда он тоже назвал её по имени? Кира помнила лишь вспышку магии невообразимой силы, а потом она очнулась, и больше они не обсуждали её спасение.
А обсуждать было что. Вытащить донора, по-настоящему ушедшего за грань, было тяжело, если не невозможно. Даже Райли, к которому она ехала сегодня, пять лет назад не смог спасти свою невесту Кэтрин.
Но профессор даже плечами не пожал по этому поводу. Просто бесстрастно сообщил ей, что больше не нуждается в её услугах.
Неужели он узнал ту самую тайну, из-за которой его лишили памяти? Узнал и понял, что она будет в страшной опасности, если заглянет в его воспоминания и узнает то же самое?
Что ж, теперь она не узнает этого никогда.
Кира вздохнула. На ней по-прежнему была её длинная и удобная ночная рубашка и панталончики, на руках не было ни следа от ленты, её надёжно укрывало одеяло, и это лучше любых других доказательств говорило ей, что никакого ночного визитёра она не видела. Хотя у профессора всё ещё был ключ от её комнаты, вряд ли он горел желанием её видеть и тем более целовать.
Она приподнялась, и что-то царапнуло кожу. Кира с изумлением увидела, что это была тонкая плоская цепочка белого металла, взявшаяся из ниоткуда и обхватившая её шею. И умело огранённая крупная капля прозрачного стекла, висящая на ней.
Кира расстегнула цепочку и поднесла к свету. Грани хрустальной капли красиво переливались в лучах солнца, искрились, сияли: Кира залюбовалась тонкой игрой света. Подвеска была бижутерией, разумеется: бриллианты в сотню карат не покупали в ближайшей лавочке. Кажется, их и всего-то было на весь мир десятка два. Но она была превосходно сделанной.
