Не знаю, может, спустя время я смогу преодолеть это помешательство, но пока все так, как есть, и менять что-либо в укладе своей жизни я не намерена.
Отвечаю на звонок, не сбавляя шага. Ожидаю услышать обычное “привет” и уже набившее оскомину “ты как?”.
Не задумываясь достаю из кармана телефон и отвечаю, не осознаю, что это тот самый звонок, который разделит мою жизнь на пресловутые “до” и “после”.
— Да.
Всхлипы в трубке заставляют замереть на месте. Я прирастаю к земле, вытягиваюсь, как струна, каменею, понимая, что моя Эйрин не звонила бы мне в рыданиях не случись беды.
— Адееель… — кричит и я уже знаю, что за этим последует очередная порция боли. Сердце замирает в груди и непослушные губы шепчут вопрос:
— Что?.. — голос срывается. Я замираю, понимая, что у меня кружится голова. Моргаю, чтобы сфокусировать взгляд.
С другой стороны трубки доходят рваные рыдания, по звуку похоже, что Эйрин зажала ладонью рот, чтобы не пугать меня больше, чем она уже успела, но я все равно слышу.
Предчувствие нависает надо мной грозовым облаком и готовится обрушиться шквалом ледяного дождя.
— Ты должна приехать! — всхлипывает Эри. — Я не знаю, что делааать! Страховка не покрывает… ничего не покрывает! — плачь на другом конце превращается в рыдание. — Ивет умирает, Адель. И… Нам отказывают в страховке. Говорят, ее случай не является … я не знаю всех этих заумных слов. Понимаешь, Адееель… Нам отказывают в страховке! Нужны деньги. Много денег. Нужно лечение, лекарства и реабилитация!
Ужасные фразы бьют по сознанию с оглушительной силой, выбивая дух. В какой-то момент я осознаю себя сидящей на середине улицы с жатым телефоном в руках… Слезы текут, капая с подбородка.
Я уничтожена услышанным. Тело бьет в ледяном ознобе. Я дрожу так, что зуб на зуб не попадает.
Реальность обрушивается на меня со всей своей мощью…
Я с трудом поднимаюсь с холодного асфальта, действую подобно роботу. Ноги несут меня в сторону административного здания университета.
Есть четкая цель. Мне нужно разрешение. Просто так из Гарварда не уходят.
Я еще не в силах осознать происходящее, я выбита и уничтожена. Но багровая пелена направляет меня к цели.
Я иду вдоль толпы студентов, иногда меня задевают чужие плечи, и я получаю тычки, которые просто не чувствую. Я — пустыня, выжженная дотла, испещренная шрамами, подобно треснувшей земле. В груди рытвины, зияющие пустотой.
Эмоций нет, меня накрыло плотным коконом ледяного, потустороннего спокойствия, когда ничто, кроме цели, не имеет значения. Цель одна. Мне нужно домой.
