Повернувшись на звук, я увидел, как Лоркан выходит из парадной двери, а за ним следуют другие парни его возраста.
— Возвращайся в дом, — крикнул Ян, открывая ворота и выходя. — Я ухожу, так что не беспокойся об этом.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, эгоистичный кусок дерьма, — продолжил Лоркан, ускоряя шаг, и остальные последовали его примеру. — Я хочу, чтобы ты вернулся в дом и попросил у отца прощения.
Я закрыл ворота за Яном, оставаясь во дворе, а затем повернулся лицом к Лоркану, ожидая, когда он приблизится.
— Миро, поехали, — приказал Ян.
— Вы не поместили ни одной фотографии Яна и его матери в свою гребаную презентацию, но это он эгоист? — атаковал я, вся моя враждебность всплыла наружу и нацелилась на сводного брата Яна.
— Убирайся с дороги, гребаный педик, — прорычал Лоркан, подойдя ко мне и положив руку на грудь, чтобы оттолкнуть в сторону.
И на этом все.
Глаза застлало красной пеленой, и я… сорвался.
Только что Лоркан прикасался ко мне, а в следующую секунду уже стоял на коленях. Я держал его запястье в своей руке, согнутое под таким углом, который не позволял даже пошевелиться. Это была самооборона, которой обучают в полицейской академии — как обездвижить людей, чтобы те не могли причинить тебе вреда. Для меня это было рефлекс, укоренившийся очень давно, задолго до того, как я стал маршалом, во времена, когда я был еще молодым и зеленым.
— Извинись, — потребовал я, мой голос звучал угрожающе и низко.
Я надавил на его запястье, что, как знал по собственному опыту, вызвало волны боли в предплечье и пульсирующую резь в бицепсе.
— Отпусти его! — вскричал какой-то парень, угрожая броситься в атаку.
Ян перепрыгнул через ворота и встал между приятелями Лоркана и мной.
— Отвали, мать твою. Он может вот так сломать его руку.
Все замерли.
Лоркан издал сдавленный всхлип. Нависая над ним, я смотрел, как капельки пота выступили у него на лбу.
— Миро, — мягко позвал Ян. — Отпусти его, и мы уйдем.
— После того, как он извинится.
— Нет, — настаивал Ян, подходя ко мне и похлопав по груди. — Оно того не стоит.
Но для меня стоило.
— Извинись, — сказал я Лоркану.
— Прошу прощения, — выдохнул он, начиная дрожать.
— Ладно, — сказал Ян, не сводя с меня глаз. — Ну же, пойдем домой.
Отпустив Лоркана, я повернулся лицом к Яну.
Его ухмылка была порочной.
— Это я должен быть мудаком, а не ты.
Хотелось закричать, но Ян потянулся ко мне, схватил за куртку и притянул к себе.
— Садись в машину, Джонс, — приказал он, и от его низкого голоса и сопровождавшей его улыбки у меня внутри все затрепетало.
