И услышав смешок, невольно улыбнулся.
***
ЯН СЧИТАЛ, что мы слишком потратились, но мы опаздывали на вечеринку; к тому же шестьдесят лет бывает только раз в жизни, правда?
Поездка в Маринук заняла некоторое время, хотя была суббота. В Чикаго всегда проблемы с дорожным движением — утром, днем и ночью. Однажды я возвращался домой из клуба в три часа ночи и угодил в плотную пробку. Никогда не стоило надеяться, что успеешь куда-нибудь вовремя.
Обычно тихая улица была забита машинами, и чтобы найти место, нам пришлось припарковаться через квартал. Когда мы приблизились к дому, я заметил, что парадные ворота открыты, а двор украшен воздушными шарами и цветным бумажным серпантином.
— Мы просто войдем, поздравим и уйдем, хорошо?
— Как хочешь, — согласился я, видя, что Ян напрягся, и мне стало не по себе.
Мы обошли дом сбоку и вышли на задний двор, заполненный людьми. Тут установили столы для пикника, карточные столы, те самые пластиковые стулья-совки, которые прогибались, если ты был неосторожен, а также широкий ассортимент скамеек, шезлонгов и складных стульев. На закрытой задней террасе были установлены обогреватели, и гости входили и выходили из дома.
Я проверил бутылку 21-летнего ирландского виски Redbreast, которую мы купили — убедился, что нигде нет ценника, а красный бант надежно закреплен, — прежде чем передать его Яну. Оглядевшись, я увидел отца Яна среди группы других мужчин, одетых так же, как и он: в футболку с длинными рукавами под рубашкой для боулинга.
Когда мы подошли ближе, Колин заметил нас, и по румянцу на его щеках, а также широкой улыбке, стало понятно, что он уже слегка пьян. Обычно отец Яна был более сдержан.
— А вот и мой мальчик! — закричал он, протягивая руки к Яну.
Ян быстро вздохнул и двинулся вперед. Объятие было жестким, крепким, и если выглядело это так же неловко, как и чувствовалось, то я без понятия, почему Колин так долго держал его. Он хлопнул Яна по спине и оттолкнул на расстояние вытянутой руки.
— Я так рад тебя видеть, — вздохнул он, поглаживая Яна по щеке. — Сколько прошло времени, месяцев шесть?
Когда Колин сказал, что не сможет присматривать за Цыпой в определенные выходные, мне показалось, что в этом нет ничего страшного. Я попросил свою подругу Аруну и ее мужа Лиама приглядеть за собакой, и они ухватились за эту возможность. Но Ян воспринял подобный отказ очень лично, потому что единственное одолжение, о котором он когда-либо просил своего отца — это побыть с его псом. Таким образом то, что для меня казалось пустячным делом, для Яна стало разочарованием. Если бы Колин хотел быть ближе к сыну, он бы придумал что-нибудь и оставил себе собаку. Поскольку он отказался, Яну пришлось договориться кое с кем другим. На постоянной основе.
