Весь букет эта истеричка об меня распидорасила, пока я на обочину пытался съехать.
— Отстань от меня! Сволочь! Хамло трамвайное! Ненавижу! Кобелиная морда! — и ещё много чего горячего летело в мой адрес из Иркиного рта, вместе с ударами.
Как мог, рукой оборонялся, но левый глаз не уберёг. Прилетело ему, я сразу стал одноглазым. Ну теперь точно с тебя не слезу, пока моральный вред не возместишь Пчела бешеная. Притормозил, выскочил из машины, освободившись от хлёстких ударов, сразу тридцать одной палкой. Потирая, пострадавший, слезящийся глаз двинулся за ней.
— Иди сюда моя шальная! Императрица мать твою! — открыв дверь, рывком выдернул Ирочку из машины.
Мне бы её мордашкой в сугроб затолкать, а я повалил её на снег самим собой. Вместе на кучу рухнули. Придавил. Дрыгалась Ира, но молчала, задыхалась от внезапной и бурной истерики. Глаз сука слезится открыть не могу, темно вокруг, но мы в свете фонаря и фар.
Сам отдышался, подавив полностью Иркино сопротивление.
— Сама злюка напросилась. Иди сюда зараза кусачая. — схватил её под шею и добрался до пухлых губ, подтягивая к себе.
Ирка замычала, кулачки глухим градом забились в мою спину, пока я старался нежно, медленно, но, верно, прокладывать языком путь в её сладкий ротик. Поддалась, знал, что поддастся. Удары прекратились, поцелуй стал взаимным. Губы у неё нежные, горячие и сладкие. Языком провожу по ним, а внутри опять это херовая щекотка. Перекатился на спину, чтоб Ира не мёрзла на снегу ведь да и тяжёлый я. Кто б догадался, что посреди города обочина резкой горкой вниз идёт. А туда ещё и снег сваливают.
Это был самый экстремальный поцелуй в моей жизни.
Сначала было неожиданно, потом смешно и только у Иры дома, на кухне, пришло осознание, что всё могло закончиться намного плачевней.
Стукнись Ира веском, а не лбом о глыбу льда, и всё! Покуйте в ящик молодую красивую.
— Ай! Подуй, подуй! — трепыхаясь ручонками, запищала Ира, когда залил ей ссадину на лбу зелёнкой.
Подул, сдерживая смех.
— Шишак знатный у тебя, а потом синяк на пол-лица расплывётся. — со знанием дела оценил ущерб.
Всё-таки парнем я был бедовым. Ссадины такие повидал и на своей морде лица, и на лицах друзей. Правда те были получены в драках, а не о снежные валуны с кусками льда под сладостный поцелуй.
Оглянулся на секунду, зелёнку в аптечку бросить, поворачиваюсь, бля! Секунда и мы уже плывём.
Ирка наматывала сопли на кулак сначала молча, сил набиралась, в лёгкие воздуха побольше, а потом ка-а-к разревелась!
