Не смела ему перечить как знатоку этой ресторанной кухни изнутри и радостно кивнула. Кто бы знал, что это в принципе будет его пунктиком решать за меня. Хотя, в этот раз он всё же спросил, а не поставил перед фактом.
Ужин прошёл идеально. Мы сидели ни напротив, а рядом. Постоянно прикасаясь друг к другу и болтая ни о чём и обо всём сразу.
— Мы оба с тобой эти как их там… — мои заржавевшие сразу же после школы мозги скрипели, — Тактильщики. — поняла, что определение для такого совершенно другое, но надо ж было хоть как-то обозначить.
— Ох! Кошка. — Гриня засмеялся хрипло, боже от этого у меня коленки отнимались, — Не тактильщики, а кинестетики. — пояснил, ещё крепче прижимая к себе.
— Ну вот. Кинестетики мы. — повторила вслух, чтобы запомнить наверняка.
— Идеальная пара не находишь? — с довольной улыбкой спросил Мамонт.
— Нахожу. — согласилась, замедляя скольжение взгляда с глаз Грини на его губы.
Он ел что-то острое и они были красными и опухшими.
— Ты ещё и неприличная Кошка. — шепнул мне хрипло над ушком.
Действительно, я огляделась. Вокруг приличные люди сидят, даже за несколькими столами деловые вроде моего папы и Викиного Бычка.
После этого Гриня расплатился, и мы уехали, правда, лишь тогда, когда нацеловались на парковке. Мамонт увёз меня домой, сдал буквально из рук в руки папе, всучив ему котячье приданное.
— Спасибо! — с папиных уст прозвучало двусмысленно, и смысл в это «спасибо» был вложен вполне не благодарственный, он знал уже про Касю и ставки были высоки, что он звонил именно из-за неё.
— Папочка, ты иди. — попросила его, переминаясь с ноги на ногу.
С Мамонтом мы хоть и попрощались перед тем, как зайти в дом, но нужен был последний аккорд.
— Если что звони мне Кошка. — пробасил Гриня, притянув меня к себе, и погладив по лицу.
— А ты? — уставилась на него в непонятном ожидании.
— А я приеду. — помолчал, проводя большим пальцем по моему подбородку, и добавил; — Я и так приеду. — после этого поцеловал, требовательно вовлекая мой язык в этот утвердительный поцелуй.
— Света, ты мне нужна! — с нажимом произнёс папа, выглядывая из гостиной, как только я окончательно распрощалась с Гриней, закрыв за ним дверь.
— Иду! — крикнула в ответ тяжко вздохнув.
Руки повисли словно плети вдоль тела, я сгорбилась и понуро поволокла свою тушку в папин кабинет. Мама, сидевшая на диване в гостиной, подмигнула мне. Исходя из этого я лишь ещё больше утвердилась в своих выводах. Папа против кошки, а не против Грини.
