Имя причинило почти физическую боль. И я в который раз порадовалась тому, что клиентка не может видеть мое лицо. Как я выдержала этот час, не знаю.
Бесконечно вежливо прощаясь со 'Сьюззи', я проводила ее до дверей кабинета. Распахнула перед ней дверь и тут увидела в коридоре его! Эта недобарби с визгом бросилась на шею моему Васе! Моему! Васе!
А это убожество, эта холера рогатая, этот… Он ее обнимал! Он поцеловал эту идиотку при мне! Хотя, кто в такой ситуации больше идиотка, еще вопрос…
Как я сохранила лицо, не знаю. Просто не знаю! Челюсть подобрала с пола быстренько, нацепила улыбочку, эта кукла ничего и не заметила. А Вася заметил, конечно же, он же с меня глаз не сводил. Таких наглых и хитрых… Удавила бы!
— Сьюззи, дорогая, — проворковала я. — Мы встретимся снова в четверг, как обычно.
— Ага, Алевтина Петровна, — прижимаясь всем телом к парню, ответила эта пергидрольная выдра. Этот… лапал ее и смотрел на меня, всем видом показывая превосходство и презрение.
— До скорой встречи, — мило улыбнулась я обоим.
— Ага, до свиданья, — ответила девица и, потянув за руку Васю, заканючила: — Васенька, Вась, ну пошли, нас же Танька с Олеськой ждут!
— До свидания, Алевтина Петровна, — омерзительно улыбаясь, попрощался подлец.
— До свидания, — ровным голосом ответила я.
Какое счастье, что эта 'Сьюззи' была последней на сегодня! Какое счастье!..
Я посмотрела в окно, даже не коснувшись шторы. Ну что же, постепенно все становится на свои места. Как я могла быть такой дурой? Парочка вышла на улицу. Эта мразь усаживала девчонку в машину, а Сузанна жеманно принимала ухаживания… Конечно, она млеет, естественно. Но ничего, она от него еще тоже получит. Ему же только деньги нужны. Подонок! Я проводила глазами мерзко-розовый мерседес и сделала шаг вглубь кабинета. Сволочь! Нет, я понимаю, что такому, как Васенька, именно такая кукла и нужна. И с документами никаких проблем, и денег больше, чем нужно, и связи, и власть… На ее фоне я, простой врач, совершенное ничтожество. Это я тоже понимаю, но какого черта этот… этот… разевал пасть и говорил, что любит? Садист чертов! Гадина! Я подхватила со стола тяжеленную книгу для записей встреч и швырнула ее в дверь. Книга, основательно потрепанная за год, не выдержала удара и растеряла большую часть листов.
Я рухнула в кресло и разрыдалась… Я ведь переживала о нем! И, как ни горько это осознавать, действительно думала, что любила его… До сегодняшнего дня точно… Идиотка… Какая же я идиотка…
