Эх, скорей бы попасть домой…
И вот тут мне будто мощнейшую пощечину отвесили. Я замер, как вкопанный, а потом медленно оглянулся назад. Квага, пробежав еще несколько метров, тоже остановился и удивленно покосился в мою сторону. Оба мы тяжело дышали: бегать нам доводилось не слишком часто.
- Чего ты встал, Герман? – воскликнул Квага, улучив момент между частыми вдохами и выдохами. – Погнали!
- Не могу я уйти, старик, - ответил я. – Неправильно это.
- В смысле? – не понял мой рыжий друг. – Это ты из-за Кати, что ли?
- Из-за Кати, - нехотя подтвердил я. – Надо ее вытащить.
- Герман, это уже не просто шуточки, - сказал Квага, пристально глядя на меня. – Там вооруженные турки и эта гнида Лопарев. Что мы с ними поделаем?
- Ах, это не шуточки? – неожиданно зло воскликнул я. – А когда мы Катю качали, наугад, так, развлечения ради – это вот для тебя еще «просто шуточки» были, да?
- Ты там тоже был, если не помнишь! – оскорблено парировал рыжий гений.
- Я-то помню. И именно поэтому предлагаю тебе вернуться. Это ведь мы с тобой ее скачали, мы разворошили муравейник. И пока она не попадет домой, мы ее должны защищать, понимаешь? Мы в ответе за тех, кого мы скачали, Квага. Если ее убьют, эта кровь будет на наших руках.
Он стоял, глядя на угрюмое здание склада, и не знал, что ответить. Взгляд его был хмурый, линия губ – прямой, словно линейкой чертили, а брови гуляли вверх-вниз, как болтающиеся на воде хлипкие лодчонки. Квага отчаянно пытался перебороть свой страх, и я не торопил его, понимая, что пересилить себя и вернуться в осиное гнездо крайне непросто.
- Давай хотя бы отдышимся для начала? – попросил он наконец.
Я облегченно вздохнул и охотно кивнул:
- Давай.
* * *
Стянув мокасины, Гармашов прошел в комнату дочери и со всего размаху плюхнулся в кресло. Он чувствовал себя разбитым и опустошенным. Если утром, до визита к Селиванову, Костя был полон надежд, то теперь все они его оставили. Он вновь стоял у стены, сложенной из вопросов, и растерянно перебегал с одного кирпичика на другой. Ни перелезть, ни пробить… Безысходка полная.
Внезапно мобильник взорвался раскатистой трелью. Гармашов вынул телефон из кармана и, посмотрев на дисплей, удивленно выгнул бровь. Поднеся трубку к уху, Костя спросил:
- Что-то случилось, па?
- Привет для начала, - отозвалась трубка голосом Гармашова-старшего.
- Привет.
- Ты когда наконец отцу кружку занесешь, которую мне Катенька подарила? – сварливо проворчал телефон.
