Сиренити
Макс шёл за мной по пятам, а я улавливала его волнение и то, как мои телохранители нервно дышат ему в затылок. Почти каждый из них, за редким исключением, мечтал сейчас занять его место. Забавно…
— Ваше величество! — неожиданно подскочил ко мне один из них, по совместительству — мой связной. — Вас вызывает король Ксандрии, — голос кареглазого брюнета дрогнул, когда он протягивал мне видеофон.
— Игнор! — ледяным тоном отрезала я.
Прекрасно знаю этого высокомерного гнусного типа и представляю всё, что он собирается мне сказать. Мои нервы сейчас и так на пределе, чтобы ещё выслушивать его угрозы и оскорбления. Макса я ему ни за что не отдам!
Макс
Стража осталась в коридоре, а мы с Сиренити вошли в небольшое казённое помещение. В глаза сразу бросились два припаянных к полу металлических стула в центре и высокий хромированный стол с разложенными на нём бумагами и непонятными предметами.
У окна, закрытого решётками, стоял высокий человек лет пятидесяти, в чёрном бархатном одеянии.
«Юрист Корпорации», — сразу понял я.
— Ваше величество, Максимилиан, — повернулся к нам задумчивый седовласый мужчина и тут же согнулся в поклоне перед монаршей особой, — прошу вас, присаживайтесь.
Я видел, как по лицу Сиренити промелькнула лёгкая брезгливость, но она всё же опустилась на сиденье. И сделала это с такой грацией и достоинством, словно садилась на трон. Моя королева…
— Позвольте вас поприветствовать в… — начал было юрист, но девушка его перебила:
— Давайте оставим формальности, мессир, и перейдём сразу к делу, — твёрдо заявила она, но по едва заметной тревожной нотке в голосе я догадался, что эта красавица нервничает.
— Хорошо, ваше величество, — не стал возражать мужчина.
— И ещё, мессир, — властно, по-королевски, посмотрела она на него. — Потрудитесь обращаться к герцогу Альбентскому как подобает, а не просто по имени.
Ты ж моя лапонька. Так приятно…
— Как Вам будет угодно, ваше величество, — сотрудник Корпорации совершенно не обиделся на резкий тон. Наоборот, мне показалось, что в его глазах промелькнуло уважение. — Но я должен заметить, что после вынесения смертного приговора аристократы лишаются всего: фамилии, звания, имущества, поместья. Становятся никем. И юридически его светлость сейчас приравнен в правах, скажем, к ёжикам.
Да что они все, сговорились что ли меня с ёжиками сравнивать??? Я гораздо симпатичнее. И не такой уж колючий. Ну, разве что временами.
Сиренити
Услышав про ёжиков, я с трудом подавила улыбку. Надо держаться и сохранять царственный вид. Как говорится, имидж — всё.
