— А что вам мешает? В какой области вы бы хотели принести пользу и радость? — спросил доктор, слез с подоконника, подошел к Эрику, взял его за руку и еще раз спросил, — Что мешает?
Доктор вышел в холл клиники, когда за Эриком закрылась дверь.
— Сделай мне крепкого чаю, Алиль, — обратился он к секретарше и сел в кресло.
— Хорошо, но сначала доклад, — улыбнулась она.
— Как мне победить твое любопытство? Ну ладно, паренек вышел, интересный случай, томление по бесполезности своего бытия. Мечтает приносить радость. Талантливый очень.
— Станет художником или музыкантом? — спросила Алиль.
— Я вначале тоже так подумал, но нет, будет после работы в приюте бездомным помогать, хотя мог бы, наверно, и музыку писать или стихи, но это он сам придумал про приют, убежал аж вприпрыжку.
— А дама, до него?
— Чувство вины с детского возраста, с уверенностью, что недостойна любви. Пошла делать предложение соседу.
— Мужчина с охранником?
— Владелец крупной компании, считает, что он — очень плохой начальник, которого ненавидят все подчиненные. Не может обуздать свое стремление к точности и максимальной производительности. Решил выкупить обанкротившийся научный цент. Сказал, что наведет там порядок.
— Нескладная блондинка?
— Скучно. Видит себя уродиной и приписывает внешности все свои неудачи. Запишется в студию рок-н-ролла, станет нескладно-прекрасной, и ее отпустит.
— Ты же понимаешь, что это вмешательство в судьбу? — спрашивает Алиль.
— Судьба не предопределена до конца, человек вправе менять свою жизнь. Я лишь помогаю им принять себя и начать жить, — отвечает доктор.
— Нас поймают и отправят чистить адские котлы от пригоревших грешников, — говорит Алиль.
— Ты же знаешь, что нет никаких котлов, — отвечает доктор.
— Когда шеф узнает, чем ты тут занимался, он их создаст ради тебя, — уверено говорит Алиль.
— А нечего было меня в отставку отправлять, потеря крыла не повод. А ты не переживай, если поймают, я скажу, что заставил тебя помогать мне, запугал и воспользовался твоей неопытностью, — говорит доктор.
— Мне уже две тысячи двадцать лет, на молодость не списать, — улыбается она.
— Я в твои годы такой дурак был, — отвечает доктор.
— Пойду делать чай, — говорит Алиль.
