Теперь же я не видела никакой зелени в неположенных местах. Плющ кое-где сохранился, но не доставал до самого верха стены. В общем-то, и правильно, по старым веткам вполне может вскарабкаться даже взрослый мужчина, не то что дети. Вьюнки — те цвели, где попало, как обычно, но от них вреда никакого, а вот мха не было. И кладку явно подновили там, где она осыпалась: я прекрасно помнила, где нужно перескакивать опасные места, когда играешь в догонялки.
И ворота другие, сообразила я, совсем новые, видно по цвету древесины. И в них не просто подгнившие доски заменили, а просто поставили новые.
Вот так дела... Что, Дьюран собирался обороняться от врагов? Откуда они взялись в наших глухих краях? Может, завелись какие-нибудь лесные разбойники? Тогда понятно, кто подстрелил неведомого дядю, и почему он теперь не ездит без охраны... Вот только я всегда полагала, что лесные разбойники замки не штурмуют, а браконьерствуют и грабят проезжих.
Нашего замка, к слову, такие перемены не коснулись. Впрочем, его содержали лучше, во всяком случае, камни нигде не шатались, как в Дьюране. Мама всегда говорит, что нужно следить за своим домом как следует, и если чинить понемногу, но каждый день, то не придется тратить огромные деньги на ремонт. Отец с ней соглашается, а вот дядя Грегор, видимо, думал иначе: мол, нечего трогать, пока не развалилось. Это очень на него похоже... Видимо, только после его смерти тетя Мальсента распорядилась привести всё в порядок: прежде ей пришлось бы переспорить мужа и убедить в такой необходимости, а это наверняка было делом нелегким...
А вот внутри мало что изменилось. Нам отвели те же покои, что и всегда, и я словно вернулась в детство: на немного выцветшем гобелене, закрывавшем стену, по-прежнему резвились единороги, смотрела на них златовласая дева, а за кустами прятались охотники. Оконный переплет и резьба на спинке кровати были знакомы до последней завитушки, а постель оказалась даже мягче, чем мне помнилось, наверно, по сравнению с жестким ложем в обители.
Но предаться воспоминаниям я могла и ночью, а пока мне хотелось расспросить маму, потому что потом ее вниманием завладеет тетя Мальсента, и я ничего уже не узнаю.
Умывшись и сменив дорожный костюм на платье, я отпустила служанку, а сама постучала к маме — она разместилась рядом, как повелось давным-давно.
Мама как раз заканчивала туалет и, увидев меня на пороге, сделала своей служанке знак удалиться. Впрочем, с оставшимися мелочами могла помочь и я.
