— Ладно… — хмыкнула я. — И какая форма одежды нужна?
— Приходи, в чем хочешь. — растянула жабий рот в улыбке императрица. — Вечером у черного входа в замок тебя будет ждать экипаж.
***
— И ты согласилась?! — едва не поперхнулся Батон собственным бутербродом. — Герла, ты в своем уме?! Это же сто процентов ловушка!
— Согласен. От этой язвы чего угодно можно ждать… Тем более, что “Тетя-Кобра” долго копила яд. Не проще ли рассказать обо всем Кристиану? — спросил Мозг, нахмурившись.
— Не проще… — выдохнула я клубы ментолового дыма, затягиваясь новой сигаретой. — Крис меня убьет, если узнает, что я задумала посвятить его мамочку в панки. Он же мечтает о том, что мы когда-нибудь станем нормальной счастливой семьей… А я уже даже представила, как маман выбривает себе между корабликов ирокез. Или такую дорожку в зеленом цвете….
Мы стояли во внутреннем дворике парка, а я выкладывала наш разговор с императрицей.
— Все равно мне это не нравится. — отозвался Мозг. — Ты расслабилась! Стала слишком беспечной!
— Под-ста-ва… — по слогам прочитал Крыс, тоже выкуривая сигаретку. — Не ходи. Хотя нет. Ходи, но устрой там какой-нибудь зашибенный дестрой! А? Как тебе?
— Перед свадьбой? — хмыкнула я. — Можно. И все же мне кажется, что Кристиану это не понравится.
— Ты стала слишком доверять ему, герла! А ведь он — цивил! И отказался становиться панком! Он дурно на тебя влияет, крошка! — Крыс покачал головой. — Да ты даже платья стала носить!
Я смутилась. Действительно стала. Если честно, то в последнее время в нашем замке стали часто появляться разные люди. В первое время мы жили уединенно, наслаждаясь свободой и друг другом. Никто не мешал нам в “нашем” мире. Пока не стала накаляться обстановка на границе с дроу, и Кристиан не ушел с головой в работу.
Вечные приемы, светские разговоры. Среди бесконечных кокетливых дам я казалась этакой забавной обезьянкой, игрушкой… А я ведь видела, какие взгляды кидали на моего жениха эти “леди”. И ревновала. Сравнивала себя с ними. Мне не хотелось, я даже пыталась себя убедить, что мне все равно, но не могла. Поэтому и стала носить эти чертовы платья, хоть и не всегда. А макияж стала делать более спокойный и нежный. Вот правда волосы оставила прежними… Все же я панк. Хотя порой мне казалось, что мою панковскую свободу у меня попросту отняли.
— Я просто повзрослела… — буркнула я, а Крыс хохотнул.
— Постарела, герла! Пора набивать татушку на черепушке! Лысинка просвечивать будет!
