— Привет, — радостно отвечаю на звонок, продолжая параллельно укладывать необходимые вещи.
— Ты уже готова? — Ирина заговорщицки задает вопрос, легонько хихикает, а потом раздается звонок в дверь.
— Ты уже здесь, — отшучиваюсь, затем отпираю замок, и встречаю свою подругу, с которой мы навиделись уже долгое время. — А-а-а, — радостно визжу, обнимая девушку. — Скорее проходи, — в руках у Ирины чемодан, а позади замечаю припаркованный автомобиль, взятый напрокат в аэропорту, но нет Степана, поэтому вопрос сам собой прозвучал ей в спину, когда я закрывала дверь. Ира отмахнулась от меня, пройдя в зал, плюхнулась на диван. Усталость буквально сбила ее с ног, а я тем временем прошла на кухню ставя разогреваться ужин.
— У нас, как всегда, — говорит Ира, как только возвращаюсь в зал с подносом в руках. Аккуратно ставлю на столик, предлагая подруге немного перекусить с дороги.
— Неужели снова разводитесь? — с недоумением переспрашиваю, испугавшись за ее состояние, а с другой стороны, наверное, мы все привыкли, что чета Власовых любят пощекотать нервы и себе, и близким людям.
— Пока не решили, — честно признается.
— Ирин, ну это уже смешно, — хихикнула я, а потом стала мысленно пересчитывать количество их зафиксированных браков и разводов. — Прости, — обращаюсь к ней, сбиваясь со счету, — разве вас не предупредили, что это будет в последний раз, если вы надумаете разводиться, то больше вы не сможете официально зарегистрировать брак.
Ирина зашлась хохотом, вспоминая, когда в ее паспорте просто не оказалось места для печати, как и у Степана, но глаза выдают девушку, что это для нее болезненно, как для меня имя той незнакомки, с которой утром разговаривал Леонид, потом его попытки оправдаться.
— Я не знаю, чем меня тянет к Степану, не могу, Оль, без него, понимаешь, но стоит попытаться начать строить отношения, тут же делаем говно друг другу, — искренне отвечает подруга, попивая чай из большой кружки, потому что маленькие она не признает.
— Так может, перебороть себя, и перестать крушить мосты за собой, — размышляю. — Вы ведь одно целое, и это видно всем нам, ну, в конце концов, вы уже вместе очень долгое время.
— Да, — устало выдыхает. — Почти семь лет, ведь ради него я бросила эту кабалу, которой родители одарили тебя, — бьет по больному. Смутившись, ставлю кружку на столик, и сажусь прямо, но не смотрю в глаза своей подруги, прекрасно понимая, что она разоблачит меня в моих же переживаниях. Ирина обнимает меня, и я отвечаю, крепко держа ее за руку.
