Он положил трубку и повернулся к своему шоферу:
- Хоа, у меня к тебе просьба - сходи в третий расчет, найди там вещи рядового Дыонга и отнеси в машину.
- Дыонга! А... какого? - Хоа запнулся и посмотрел на комиссара.
- Да... Того самого. Ну, иди!
"Эх, жаль, опоздало письмо!" - подумал Суан и украдкой вытер глаза.
Опускался вечер. Ребята из интендантской команды на коромыслах притащили из деревни ужин.
Дружинницы уносили последнего раненого. Следом, с сумкой на боку, шла Лить.
- Вы куда, Лить? - окликнул ее Суан.
- На уездный медпункт. Ночью будем отправлять тяжелораненых в город.
- Если хотите, подождите меня немного. Я подвезу вас. Быстрей будете на месте.
- Конечно. Мне с вашей машиной просто везет!
Суан объяснил Шону, с кем из местных властей надо связаться по поводу похорон Дыонга, и напомнил, что завтра утром совещание в штабе группы.
Суан шагал по меже через поле, Лить шла за ним следом. Они молчали. Может быть, потому, что очень спешили, и было им не до разговоров. Но вот шаги за спиной Суана неожиданно затихли. Он оглянулся. Лить сидела на меже спиной к нему и плакала навзрыд, спрятав лицо в ладони. Суан постоял в нерешительности, потом подошел к ней.
- Что с вами, Лить?
- Мне жаль парнишку!.. Так жаль...
VIII
Кончился еще один день. И казалось, будто темнота вновь принесла сюда, где скрещивались дороги и реки, извечный спокойный ритм жизни.
В деревушках, под крышами из листьев запылал огонь в очагах - сегодня люди садились за трапезу позже обычного. А на реке матери, вместе с детьми прятавшиеся днем от бомбежек, купали своих малышей и стирали белье. Лодки, скрывавшиеся при дневном свете бог весть в каких протоках и заводях, заскользили по речной глади. Над ожившей рекой раздавались человеческие голоса и скрип весел.
Вдоль берега, на дороге, мощенной камнем, толпился народ. Особенно много людей было у въезда на мост. Лопатами, мотыгами, ломами они крошили и пересыпали землю; заваливая воронки.
Тяжело груженные автомашины с погашенными фарами, урча и переваливаясь на ухабах, ползли по только что восстановленной дороге; скрипели повозки, запряженные буйволами и лошадьми, но больше всего, пожалуй, было грузовых велосипедов.
Под покровом ночи обочинами большака и тропинками, вьющимися по межам через поля, шли и шли люди - мужчины и женщины, стар и млад - они несли мотыги, лопаты, корзины и коромысла. Это крестьяне шли строить новые позиции для зенитчиков.
