Майлз с надеждой вслушивался в долгие гудки.
Если ему ответят, то уже завтра он сможет попасть в дом.
— Ну давай же, возьми трубку, — бормотал он.
И, как ни странно, ее взяли. Гудки прервались и послышался мужской голос:
— Алло?
— Здравствуйте! — обрадованно воскликнул Майлз. — С кем я разговариваю?
— С Майлзом Тьюздеем, — ответил голос. — Могу я узнать, кто звонит?
Глава вторая
— Погодите-ка. Что?! — опешил Майлз. — Вы сказали, вас зовут…
На том конце положили трубку.
В недоумении Майлз уставился на телефон.
Громкие пронзительные гудки заполнили уши.
Он ослышался? Он… Черт, нет. Все именно так и было. Мужчина ответил ему и представился Майлзом Тьюздеем.
И самое безумное, что говорил человек голосом Майлза. По крайней мере, он был такой же тональности, с той же легкой хрипотцой. Никакого акцента, хотя как можно различить хоть какой-то акцент в двух коротких предложениях. Он же не сказал типично канадское «Э?» Или типично французское «Аллё?» Так что…
— Да что ж это такое… — пробормотал Майлз и еще раз набрал номер.
Гудки не прекращались.
И никто на этот раз не ответил.
После десятого гудка Майлз сдался. Он уставился на свое тусклое отражение в плоском экране телевизора, который стоял на комоде напротив кровати. Это ведь был не сон? Он бодрствовал. Находился здесь, в номере отеля в Монреале. Он не летел в самолете и не страдал от джетлага. Возможно ли, что это такой странный эффект от смены часовых поясов?
Майлз встал и прошелся по комнате, с беспокойством осматривая нераспакованные чемоданы.
Он должен что-то предпринять. Позвонить кому-то.
Да, верно, в полицию.
Он тут же представил себе, как объясняет случившееся.
«Я позвонил своей покойной крестной, и мне ответил мужчина, который оказался мной».
Они точно скажут, что Майлз не в себе, а человек, который ему ответил, просто повторил за ним фразу или что-то в этом роде. Еще приемлемое объяснение: он ошибся номером или кто-то его разыграл. Или он разыгрывает полицию.
И вообще сбежавший из дурдома псих.
Даже если к нему прислушаются, Майлз должен будет признаться, что, не вступив в права владения, пробрался на частную территорию и ломился в дом. Не то чтобы он нарушил закон — Майлз на это надеялся — но и не повел себя как законопослушный гражданин.
Законопослушный гражданин дождался бы понедельника, встретился с адвокатом и торжественно с ключами и правами на наследство вошел в собственный дом.
Подождите. Он мог позвонить месье Тибо.
Однако… та же дилемма. По короткому разговору с адвокатом Майлз понял, что тот предпочитает, чтобы его клиенты соблюдали рамки приличий. К тому же в столь позднее время месье Тибо наверняка ушел из конторы, а его личного номера у Майлза не было.
