Поймав лицо Даи в ладонь, Давен бережно провёл большим пальцем по её щеке.
– Ты не злишься на меня?
Дая покачала головой.
– Как я могу?
На мгновение Давен закрыл глаза, чтобы развеять поселившийся в голове дурман.
– Нам нужно о многом поговорить, – произнёс он вполголоса, так чтобы не мог расслышать никто, кроме них. – Я разбираюсь в магии, но не настолько хорошо, чтобы освободить тебя, Силь. Ты… – Давен прокашлялся, – ты разбираешься в ней лучше меня. Ты знаешь, как убрать эти руны и этот проклятый ошейник?
Дая покачала головой.
– Я не помню, как они оказались на мне, – сказала она. – Только боль. Это первое воспоминание, которое сохранилось в моей голове. Я проснулась и почувствовала жжение на коже вот здесь… – она кончиками пальцев провела по ожерелью из рун, украсившему горло.
Давен вздохнул.
– Мы в тупике, да? – спросила Дая. – Чтобы снять руны, надо вернуть мне память, а чтобы вернуть память, нужно снять руны.
– Похоже на то, – признал Давен. – Но я что-нибудь придумаю.
– Давен… кем я была?..
Улыбка коснулась сухих губ Давена, когда он снова посмотрел Дае в глаза.
– Ты была чародейкой. И моей принцессой. И той, кого я любил.
– Почему я оказалась здесь?
– Ты из Глен-Дрэгона, Силь. Твоего королевства больше нет.
Дая молчала, пытаясь осознать то, что только что услышала.
– Мне некуда возвращаться, – наконец сказала она.
– Да.
Они снова замолкли, только Давен продолжал неторопливо гладить Даю по серебристым волосам.
– Хотел бы я знать, что случилось с тобой тогда… И что произошло потом, – сказал воин.
– Я бы тоже хотела это знать, – призналась Дая.
Давен в последний раз поцеловал её в висок и, сдвинув одеяло, стал подниматься.
– Отдыхай, – сказал он. – Когда завтрак будет готов, я позову.
– Я могу помочь.
– Если будет нужно – я скажу.
Однако Дая не хотела оставаться одна, и, едва Давен выбрался из-под одеяла, последовала за ним. Давен накинул свою кожаную безрукавку и принялся зашнуровывать её, а когда закончил, обнаружил, что Дая стоит на коленях перед ним и протягивает ножны с мечом.
Давен стиснул зубы, силясь преодолеть охватившую сердце боль.
– Ты помнишь их? – спросил он, кивнув на ножны.
Дая вгляделась в рисунок драконьих рун и покачала головой.
– Они очень красивы. Но – нет, я их не помню.
Давен невольно улыбнулся. Он успел уже забыть, когда испытывал подобное чувство – лёгкие лучики мимолётной радости озарили его сердце.
– Я рад, что ты так думаешь, – сказал он. – Ведь это ты вручила мне их. Но тогда я стоял на коленях перед тобой.
