Вермандо фыркнул, присел на корточки по центру пещеры и пошевелил пальцами. Тут же на ровной скалистой поверхности запылало чёрное пламя.
Давен и Варна посмотрели на Каену. Оба сомневались, что приготовленное на этом огне можно будет есть. Но Каена лишь пожала плечами. О такой магии она ничего не знала.
– Всё нормально, это просто огонь, – внезапно прозвучал негромкий голос Даи.
Путники мгновенно оглянулись к ней, но невольница стояла, не глядя ни на кого, только в огонь. Казалось, всеобщее внимание было ей абсолютно безразлично. И только через несколько секунд, заметив эти пристальные взгляды, она всё же пояснила:
– Мой господин всегда разжигает такой в пути. Пока ещё никто из нас не умер от проклятья тьмы.
– Хорошо, – прервал наступившее молчание Давен, – воспользуемся тем, что имеем.
Он стал устраиваться у костра, и все остальные последовали его примеру. Они быстро перекусили – в мешке у Каены нашлись сушёное мясо, сыр, хлеб и немного крупы, которую решили оставить на утро. И стали укладываться спать.
– Я на часах, – Варна отошла от костра и встала у выхода, привалившись плечом к стене. Рука её придерживала молот, опущенный на пол у ног.
Каена завернулась в плащ и пристроилась в дальнем углу у самой стены. Джудас – неподалёку от неё.
Дая стояла, глядя по очереди на двух своих господ. Вермандо взглядом приказал ей подойти ближе, но стоило невольнице сделать шаг, как тишину разрезал суровый голос воина:
– Нет. Она будет согревать меня.
Вермандо вскинул на Давена мрачный взгляд.
– Не забывай, что ты нам ещё не заплатил. Она – моя единственная гарантия, что ты не нарушишь условия сделки, – сказал Давен сухо. Тоже поманил Даю к себе и, когда та приблизилась, мягко попросил: – Сними плащ. Укроемся вдвоём.
Без плаща было холодно, но Давен был прав – в такую погоду шерстяного одеяла, какое каждый из путников нёс с собой, хватило бы с трудом.
Они тоже устроились у стены. Дая почувствовала неловкость, когда сильная рука Давена обняла её и прижала к груди, и в то же время эта близость согревала лучше любых одеял. Она улыбнулась, поворочалась немного в руках Давена, устраиваясь поудобней, и довольно быстро уснула.
А Давен долго ещё лежал, слегка опустив веки, и разглядывал её. Он всё ещё не мог поверить до конца, что перед ним в самом деле Сильвена – и в то же время верить очень хотел. Наконец он уткнулся носом невольнице в висок и тоже уснул.
Давену снились мраморные своды Звёздного дворца и звонкий смех девушки, которую он любил больше жизни. Ткани покрывал, взлетавшие в воздух, и голубые, с янтарными прожилками, глаза.
